Шрифт:
Ящерица взобралась передними лапами на плот и, подняв свою безобразную морду, несколько раз жалостно, но отчетливо издала звук, который уже слышал Щербаков: «Ма-ма»
…Щербаков вздрогнул, вспомнив, что именно этот звук дважды заставлял его думать о присутствии вблизи дома какого-то таинственного существа.
Первым не выдержал Павел. Он соскочил на землю и помог Эмме взобраться на бревна.
— Пускай, — проговорил Полынов.
Щербаков молча согласился.
Ночь они провели на плоту, а наутро увидели, что он уже всплыл…
ПО ДРУГУЮ СТОРОНУ ГОР
Высокогорная геологическая экспедиция Василия Яковлевича Бархатова сначала расположилась на месте прошлогодней стоянки, но затем перебазировалась выше, к подножию безымянной вершины. В двух палатках жили и трудились ее участники, среди них и Рашид. Он узнал о предстоящей экспедиции от Гали, с которой дружба крепла с каждым днем, правда, пока в письмах. Когда начались каникулы, он добрался до экспедиции и был зачислен Бархатовым в ее состав.
Лене все здесь напоминало о любимом человеке. Прошел почти год со дня исчезновения Щербакова, но девушка не могла забыть его.
Трудиться всем приходилось много, начальник экспедиции торопился закончить изыскательские работы: уже было решение правительства в этом году начать разработку титана.
А за решением следовало дело. Внизу расположился лагерь строителей, началась прокладка асфальтированной дороги, к месту будущего рудника. День и ночь не умолкал шум тракторов и бульдозеров, электрические экскаваторы стальными челюстями ковшей вгрызались в твердый грунт, ровняли профиль будущей дороги.
Начальник строительства, мускулистый, средних лет мужчина, Сергей Андрианович Круглов, имеющий за плечами уже немалый опыт работы в горах (он был начальником участка на строительстве знаменитого памирского тракта), время от времени появлялся в высокогорном лагере и подолгу беседовал с Бархатовым.
Тщательные изыскания убедили Василия Яковлевича в том, что основные залежи руды спрятаны в глубине безымянной горы. Но многовековая обледенелость ее, неприступная крутизна скал, не дававшая возможность даже самым опытным альпинистам подняться на вершину, чрезвычайно усложняли задачу добычи металла.
Это и было главной темой разговора Круглова с Бархатовым. Они обсуждали десятки вариантов, но все отклоняли по той причине, что для осуществления их требовалось больше двух лет. А родине нужен был металл именно в этом году. И металл уже найден, дело оставалось за организацией добычи.
Во время одной из таких бесед родилась смелая идея. Однако осуществить ее можно было только с согласия центральных организаций.
Через несколько дней Круглов на машине добрался до Ферганы, а оттуда на самолете вылетел в Москву.
В ожидании его, Бархатов усилил изыскательские работы, торопясь как можно точнее определить границы залегания металлической руды.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС
Высокогорная страна, образно названная «крышей мира», необычайно богата.
Известный советский исследователь и литератор П. Лукницкий писал:
«Горы Памира со времени глубокой древности славились своими полезными ископаемыми — золотом, лалом (розово-красной шпинелью — так называемые «рубиновые копи» Горана), синим полудрагоценным камнем ляджуаром (ляпис-лазурью) — в Шахдаринском хребте, горным хрусталем, гранатом, асбестом, железной рудой (добывавшейся кустарным способом на Ванче). Многие месторождения были известны по всему Востоку еще десять веков назад, но в XIX веке и к началу XX века были либо заброшены, либо разрабатывались в столь ничтожных размерах, что практического значения не имели.
Контакты осадочных пород с изверженными — те места, где магма, прорываясь сквозь толщу осадочных пород, обжигала их, всегда подвергались при остывании усиленной кристаллизации и, значит, особенно богаты различными минералами. Поэтому советские экспедиции искали и обнаружили на Памире множество новых месторождений цветных и редких металлов, пьезокварца, слюды.
Обнаружены на Памире также запасы поваренной соли, бурого угля, торфа, серы, селитры, графита…
Площадь Горно-Бадахшанской автономной области велика — 61 140 квадратных километров, но лишь одну сороковую часть ее составляют долины, все остальное — горы. Суровая природа позволяет осваивать только ту часть этой площади, которая доступна для развития дорог и народнохозяйственного строительства.
Это прежде всего долины и ущелья Западного Памира… Весь труднодоступный, охваченный ледниками, неприветливый из-за своего жесточайшего климата, Северо-Западный Памир по-прежнему необитаем. Здесь, в исполинских высях, живет только несколько самоотверженных и мужественных метеорологических станций и гидрогляциометеорологическая обсерватория на леднике Федченко».