Шрифт:
Подошло время весны. И хотя в ущелье всегда было достаточно тепло, все же и здесь природа меняла свои краски.
Огромными, прекрасными цветами, похожими на бахрому знамени, зацвели эвкалипты, появились крохотные, величиной с вишню, но только желтоватого цвета плоды на финиковых пальмах, кактусы поражали многообразием и яркостью своих цветов.
Теперь строители лестницы поднимались еще раньше, так как много забот появилось по хозяйству, работать приходилось и на участке за домом, и в саду, и на плантациях.
КАТАСТРОФА
Однажды Михаила разбудил отдаленный шум, похожий на грохотанье грома.
«Гроза», — подумал он, соскочив с постели, но когда выглянул наружу, то увидел спокойное звездное небо.
Постоял несколько минут, прислушиваясь. «Это в горах» — решил Михаил, привыкший к тому, что время от времени в горах что-то грохочет.
И наутро об этом даже не было разговора. Однако, когда в полдень он с молодым Полыновым пришел к месту, где сооружалась лестница, впадина оказалась наполовину затопленной водой.
— Бывает, — сказал Павел. — Река наша капризная, к вечеру вода спадет.
Они вбили два крюка и, возвратившись домой, ничего не рассказали о случившемся Александру Ивановичу.
На следующий день вода не только не спала, но и заполнила всю ложбину. Она вышла из берегов и с одной стороны дошла до самых скал, а с другой приблизилась к полыновской плантации и саду.
Это обеспокоило молодых людей, и они привели к реке Александра Ивановича.
— Такого еще не было, — сказал молодой Полынов, — правда, папа?
Тот, ничего не ответив, медленно пошел по направлению к ложбине. Там образовалось целое озеро, которое заметно увеличивалось.
— Странно, — подумав, наконец, проговорил Александр Иванович, — что-то случилось.
Все трое с тревогой наблюдали за загадочным поведением реки.
— Наверное, в горах обильно растаял снег, — заметил Щербаков.
— Возможно, — согласился Полынов.
А вода продолжала прибывать. В узком конце ущелья она затопила все и медленно, но неумолимо пошла на плантации, приближаясь к дому.
И тогда родилось страшное предположение. А что, если там, под землей, случился обвал, и он закрыл выход реке?
Подумал ли об этом Александр Иванович, Щербаков не знал. Но у него такая мысль возникла. И он высказал ее вслух. Полынов взглянул на него.
— Будем мужественны, Михаил Георгиевич, — тихо проговорил он. — Все может быть…
В эту ночь никто из них не сомкнул глаз. Вода прибывала. Это они слышали по шуму, доносившемуся со стороны реки. А утром, как только рассвело, они увидели, что наводнение приняло катастрофические размеры. Низины ущелья были под водой.
Людям опасность пока не угрожала. Дом находился на небольшой возвышенности. Но если в действительности случилось то, что они предполагали, — дня через два или три им придется спасаться от воды на крыше. А дальше?…
Нетрудно понять, с какими чувствами трое запертых в каменном мешке людей наблюдали за поведением реки, которая растекалась все шире и шире.
Возможно, только молодой Полынов до конца не сознавал истинного положения, он молча наблюдал за отцом и Щербаковым, считая, что вода вскоре начнет спадать. Его только удивляло поведение животных, которые проявляли исключительное беспокойство. Прирученные архары метались по загону и не давались в руки, ишаки поводили ушам, и, словно чувствовали опасность, а Эмма ни на шаг не отходила от людей.
— Александр Иванович, что будем делать? — спросил Щербаков.
Он держался спокойно. Не первый раз Михаил смотрел в глаза смерти, война научила его не терять голову даже в самые тяжелые минуты.
Полынов ответил не сразу. Вид его был задумчив, казалось, что он смирился с тем, что должно произойти, и безропотно принимал все.
— Может быть, вода спадет…
— Аесли нет?
— Тогда…
И он, не досказав, склонил голову. Но внезапно, словно устыдившись своей слабости, выпрямился и, ни на кого не глядя, глухо проговорил:
— Простите, друзья мои… И не обращайте внимания… — и торопливо пошел к дому.
Наступило тягостное молчание. Надо было немедленно что-то предпринимать, потому что завтра могло быть уже поздно. Но что? Искать спасения на верхушках деревьев? Сколько времени можно там продержаться? Ведь, как бы высоко они ни взобрались, в один, далеко не прекрасный для них день, вода, сжатая со всех сторон скалами, доберется до них, и они утонут, как кроты, если раньше не умрут с голода.
И тогда пришло решение.