Однако победы на юге и западе позволили цинским князьям овладеть огромной территорией с воинственным населением и сделали княжество Цинь самым сильным княжеством Китая. На севере княжество установило связи с другим народом — потомками харийцев юэчжами. Из этого княжества юэчжи получали ткани и зеркала, которые до сих пор находят в горноалтайских курганах. В свою очередь княжество Цинь заимствовало у юэчжей организацию конных дружин, отказавшись от громоздких и неповоротливых колесниц.

Военная реформа всерьёз усилила войско княжества Цинь и облегчила победы над княжествами Восточного Китая. Восточные китайские княжества отчаянно сопротивлялись. Война длилась около 200 лет. Эта эпоха получила в китайских хрониках название «Брань царств».

Циньские дипломаты умело ссорили восточных царей (ванов) между собой, а циньское войско наносило им тяжёлые поражения. В конце концов князь Ин Чжэн завершил покорение восточных княжеств и принял титул императора Цинь Ши-хуанди.

После чего он совершил поход на юг и заставил народ юэ признать верховную власть империи. В 214 году до с.л. войско Цинь Ши-хуанди окончательно подавило сопротивление жунов. В это же время его войско завоевало Ордос, куда ранее переселились два племени народа тангутов (лэуфань и баянь). После объединения Китая перед Цинь Ши-хуанди встал вопрос, как удержать власть в стране, в которой продолжительное время велись войны и покорены были многие народы и династии?

Как и Ашока в Индии, Ши-хуанди обратил внимание на вероисповедание. Он реанимировал культ поклонения Сынам Неба, построив в столице тогдашнего Китая Сиани великолепный храмовый комплекс, а также завершил построение Великой Китайской стены. Реанимация древнего вероисповедания, строительство культовых сооружений и Великой стены должны были объединить народ на созидательный труд. Стена, кроме того, должна была предотвращать уход китайцев на север в степи к харийцам, так как гнёт имперской власти толкал их к этому. Цинь Ши-хуанди умер в 210 году до с.л.

После нескольких лет внутренней смуты в Китае к власти пришла династия Хань. В это время противниками Китая на северо-востоке были дарийцы (дунху), на севере харийцы (хунны), на северо-западе расселились два народа, враждебно относившиеся друг к другу — усуни и юэчжи. Предками того и другого народов были харийцы (чжоусцы). Первыми были вытеснены из Китая потомки харийцев (чжоусцев). которые самоназвались усуни. Вторыми были вытеснены из Китая потомки харийцев (чжоусцев), которые самоназвались юэчжи.

Об арийском происхождении юэчжей обмолвился Л. Гумилёв, который в книге «Хунну» утверждает: «На место исчезнувших хуннов встали либо восточные монголы-дунху, либо южные тибетцы — кяны, либо западные арийцы — юэчжи, либо северные угры, предки ненцев». Как видим, он дунху без всяких оснований назвал монголами, не видя за ними дарийского происхождения. Да и хуннов он арийцами не считает, что показывает его неглубокое знание прошлого этих народов. Среди дарийцев (дунху) и юэчжей харийцы (хунны) были самыми слабыми, так как потерпели тяжёлое поражение от китайцев княжества Чжао, а затем были вытеснены из Ордоса войском Цинь Ши-хуанди в 214 году до с.л.

Последующий подъём хуннов Л. Гумилёв, сославшись на китайского хрониста Сыма Цяня, объясняет так: «Шаньюй Тумань имел двух сыновей от разных жён. Для того, чтобы обеспечить престол любимому младшему сыну, он решил пожертвовать старшим Модэ и отдал его в заложники к юэчжам. Напав на последних, Тумань надеялся, что они убьют его сына. Но Модэ оказался человеком решительным. Ему удалось похитить у юэчжей коня и вернуться к отцу, о предательстве которого он, конечно, знал. Тумань, искренне восхищённый удалью Модэ, не только не убил его, но дал ему в управление Тюмень, то есть 10 000 семейств. Модэ немедленно начал обучать военному делу свою конницу и научил её пользоваться стрелой, издававшей при полёте свист… Он приказал всем пускать стрелы лишь вслед за его свистящей стрелой; невыполнение этого приказа каралось смертной казнью. Чтобы проверить дисциплинированность своих воинов, Модэ пустил свистящую стрелу в своего аргамака и не выстрелившим в великолепного коня приказал отрубить головы. Через некоторое время Модэ выстрелил в свою красавицу-жену. Некоторые из приближённых опустили луки, не находя в себе сил стрелять в беззащитную молодую женщину. Нм немедленно были отрублены головы. После этого Модэ на охоте направил свистящую стрелу в аргамака своего отца, и не было ни одного уклонившегося. Увидев, что воины подготовлены достаточно, Модэ, следуя за отцом на охоту, пустил стрелу в него, и шаньюй Тумань в ту же минуту превратился в ежа: так утыкали его стрелы. Воспользовавшись замешательством, Модэ покончил с мачехой, братом и старейшинами, не хотевшими повиноваться отцеубийце и узурпатору, и объявил себя шаньюем (209 г до с.л.). Дунху, узнав о междоусобице, решили воспользоваться ею и потребовали замечательного коня — сокровище хуннов и любимую жену Модэ. Старейшины в негодовании хотели отказать, но Модэ сказал: «К чему, живя в соседстве с людьми, жалеть для них одну лошадь и одну женщину?» и отдал то и другое. Тогда дунху потребовали полосу пустыни (на юго-запад от Калгана), неудобную для скотоводства и необитаемую. Земля была, собственно говоря, ничья; пограничные караулы стояли по окраинам её, на западе хунны, на востоке дунху. Старейшины хуннов сочли, что из-за столь неудобной земли незачем затевать спор: «Можно отдавать и не отдавать». Но Модэ заявил: «Земля есть основание государства, как можно отдавать её?!» — и всем, советовавшим отдать, отрубил головы. После этого он пошёл походом на дунху. Они не ожидали нападения и были наголову разбиты. Вся их территория, скот и имущество достались победителю. Остатки дунху поселились у гор Ухунь и в дальнейшем стали известны под названием ухуань. Вся степная часть Манчжурии оказалась в руках Модэ. По возвращении из похода против дунху он не распустил войска, а напал на юэчжей и прогнал их на запад. С этого времени началась длительная война между хуннами и юэчжами, подробности которой нам неизвестны. Около 205–204 гг. Модэ покорил ордосские племена лэуфань и баянь и совершил первые набеги на Китай, где только что пала династия Цинь и свирепствовала гражданская война. Численность войска Модэ определялась в 300 000 человек.

Таковы подробности основания хуннской державы, сообщаемые Сыма Цянем».

Тюркские исследователи в своих произведениях в основном ссылаются на Л. Гумилёва. В свою очередь Л. Гумилёв ссылается на китайского хрониста Сыма Цяня, причём воспринимает написанное им довольно некритически. Последний же, и это вполне естественно, стремился показать Китай в самом лучшем виде, а его противников в худшем виде. Кроме того, Л Гумилёв показывает плохое знание родовых традиций, по которым запрещалось убивать родовичей. Человек, убивший родовича, становился изгоем.

Не понимает Л. Гумилёв и организацию родо-племенного строя, который был присущ хуннам того времени. Они тогда жили Родами и Племенами и не мог Тумань распоряжаться ими по своему усмотрению, подчинять сыну Тюмень семейств. Рода и Племена не имели десятиричного счёта, поэтому у хуннов не было Тюменей. Расправа над старейшинами была невозможна. Ибо даже попытка несогласия со старейшинами делала такого смельчака изгоем.

Тумань и Мадай — нормальные харийские (хуннские) имена. Переиначивание имени Мадай на китайский лад и восприятие его Л. Гумилёвым тоже говорит об излишнем доверии с его стороны к Сыма Цяню. Таким образом, Л. Гумилёв слишком поверил китайскому хронисту, высказав лишь некоторое сомнение относительно его творчества: «Многое здесь, возможно, прибавлено и разукрашено и самим историком и его осведомителями, но главное, видимо, верно: Модэ объединил 24 хуннских рода и создал так называемую державу, настолько сильную, что китайцы сравнивали её со Срединной империей».