— Мы уезжаем, — сказал я.

— Нет.

Ее глаза, ярко-синие, неожиданно широко распахнулись. Но в них никакого выражения, просто широко открыты, и их синий цвет очень насыщенный, почти фиолетовый.

— Только если он поедет.

Она говорила медленно, с явным усилием.

— Идемте, — сказал я, крепче сжимая ее плечо.

Ее губы вновь шевельнулись, и я склонился над ней.

— Что такое?

— Я говорю… он мне… не брат.

Я покачал головой.

— Я вас не понимаю.

— Вы ведь так думаете, да?

Неожиданно она села на кровати прямо, глядя на меня в упор.

— Вы и Айан Уорд этот. Говорю вам, он мне не брат. Он говорит, что брат, но это не так. Я это знаю. Я это чувствую. Здесь. — Она прижала ладонь к животу. — Нутром.

Я не знал, что и сказать.

— Если верить Родригесу…

— К черту Родригеса! Я знаю. Когда я ложусь с ним в постель и он во мне, в эту секунду я это знаю наверняка.

Она скинула ноги с кровати.

— Ладно, идемте.

Подняв ноги, она пошевелила большими пальцами передо мной.

— А моя обувь? Я не пойду босиком.

Я вынул из пакета пару крепких башмаков, и все то время, пока я их на нее натягивал, она не сводила с меня пустого взгляда широко раскрытых глаз с ненормально большими зрачками. Я понес ее вещи к машине. Уорда нигде не было видно, но был слышен негромкий шум голосов со стороны конюшни. Я крикнул, что мы готовы, но мне никто не ответил, и, когда я вернулся в спальню, я обнаружил ее лежащей на спине на кровати с тем же самым бессмысленным взглядом, устремленным в потолок.

— Вы в порядке?

Впрочем, я, должно быть, говорил с трупом — она была очень бледна и неподвижна. Кто-то где-то играл на дудочке, жалобные звуки наполняли горячий воздух. Я сильнее открыл раздвижное стекло в двери, чтобы было лучше слышно. Как таковая мелодия отсутствовала, тем не менее ноты складывались в созвучия, неодолимо захватывающие внимание. Эти примитивные звуки затронули во мне что-то глубинное, будто сам Пан играл на свирели, а не какой-нибудь работник-индеец извлекал тянущие душу ноты из примитивного инструмента.

Я взглянул на Айрис, гадая, слышит ли она их тоже. Но она даже не шевельнулась, и я стал размышлять, как мне доставить ее к автомобилю.

Игра на флейте внезапно прекратилась, заржала лошадь. Я вышел через стеклянные двери с краю маленькой террасы. То была та же самая лошадь. Пока индеец придерживал ее, Гомес вскочил в седло, а Уорд при этом стоял в дверях конюшни. Гомес что-то сказал, улыбаясь, его белые зубы блеснули на широком красивом лице. Он выглядел молодым и беззаботным, почти что юношей.

Он поднял руку, затем взял вожжи и, быстро ткнув лошадь пятками в бока, с места пустился легким галопом. Уорд бесстрастно наблюдал, как он проехал под аркой, повернул направо и скрылся из виду за строениями, с одной стороны отгораживающими двор. Тогда он повернулся и подошел ко мне.

— И как там наш маленький шкипер? — спросил он шутливым, без тени усталости, голосом.

— Идите сами взгляните, — сказал я. — Пожалуй, нам придется ее нести. На чем вы остановились с Гомесом?

— С Коннор-Гомесом, прошу заметить!

Он улыбался, чуть ли не осклабившись.

— Мы с ним поняли друг друга в конце концов.

А потом он сказал мне нечто такое, что показалось мне довольно странным.

— Он в окончательно определился и поедет с нами. Он решительно настроен в этой связи.

— Почему?

— Ну, может, вы мне сами это скажете, дружище. Это избавило бы меня от долгих объяснений.

Мы вернулись в спальню, где он пару секунд постоял, глядя на нее.

— Да, вы правы.

Невидящий взгляд ее по-прежнему широко открытых глаз не выражал никакого проблеска осмысленности.

— Это не спидбол, — сказал он. — Видимо, крэк [96] . Это худший способ употребления чертова зелья. Интересно, где он берет паральдегид?

— Это его мешают в крэк?

Он кивнул.

— У него, как и у кокаина, анестезирующее свойство. Достаточно трех приемов крэка, и у вас произойдет привыкание. Ладно, очень скоро мы все узнаем.

Подняв, мы понесли ее и, податливую, как парусный мешок, засунули на заднее сиденье.

— Куда мы направляемся? — спросил я, пока он пристегивал ремни безопасности, чтобы она не скатилась с сиденья при резком торможении.