– Так, - решительно встала с кровати и указала на неё рыжикам, - быстро легли спать! – как можно строже приказала им. Довольно улыбаясь, парни завалились на кровать, а я подошла к родителям, понимая, что поговорить с ними нужно прямо сейчас.

– Давайте в кухне поговорим, - предложила им и проскользнула мимо мамы.

А вот на кухне пришлось выслушать от неё всё, что она обо мне думает. И что я неблагодарная и распутная, и как я могла. И о чём, вообще, думала. Я же молчала, ждала, когда мама выговорится.

– Что молчишь, сказать в оправдание нечего? Я растила её, растила, а она даже на свадьбу родителей не пригласила, это как понимать?

– Да не было свадьбы, мам. Не было. Просто документы липовые! Иначе парни могли попасть в рабство! Это Амазония, мам! Я даже не присутствовала, когда документы эти делались! Меня по факту поставили в известность. Согласия не спросили. Мама, я вообще замуж за … Ой, ладно… - спохватилась я, понимая, что сказала лишнего.

– Нет уж, договаривай. Замуж за..? – наседала на меня мама.

– Просто я человека встретила, а он бросил меня, - призналась я ей.

Отец сурово сдвинул брови, а мама устало опустилась на табурет.

– Все сбегают, а этим как медом намазано, - услышала печальный голос мамы.
– Что за наказание? Аглаида, ты мне нормально можешь ответить, ты точно не замужем. Ведь Ивановы говорят обратное.

Нагло врать родителям я не могла, поэтому решила не нагло, а так, чуть-чуть:

– Я не знаю. Вроде, сказали фиктивно всё. Я пока не разбиралась в этом вопросе.

И тут вступил в разговор папа:

– А когда вас разведут? Через год? Ты брачный контракт читала?

– Нет, - тихо пискнула ему в ответ. Правду, оказывается, говорить сложнее. – Я вообще документы не видела в глаза.

– То есть, ты их не читала. А какая вероятность, что они не существуют?

А вот тут я выпрямилась на табуретке, и с выпученными глазами воззрилась на мудрого отца.

– Большая вероятность, - пролепетала в ответ.

– Ну, вот и всё. Вопрос с твоим замужеством закрыт. Завтра поутру муженьков липовых за дверь, а сама под домашний арест. А то смотрю, совсем от рук отбилась. Двадцать пять лет, а ума так и не нажила.

После этих слов он встал, показывая, что тема закрыта и вышел из кухни. А я радостно улыбнулась. Словно гора упала с плеч. Вот что значит - офицер космофлота, всё разложено по полкам и никакой паники.

– Мамуль, прости, - жалобно обратилась я к родительнице.

Та лишь махнула на меня рукой и отправилась вслед за отцом. И я осталась на кухне одна.

Часы тихо тикали, нарушая тишину. Чайник блестел начищенным боком. Холодильник строил глазки, маня поискать в его недрах вкусняшку, которая обязательно там найдется. В черный проем окна тоскливо светил уличный фонарь. И всё это было настолько родное, что хотелось плакать от счастья. Как же хорошо дома.

Вдруг на моё плечо опустилась мужская рука, слегка сжимая. Дернувшись, крикнуть не успела, только замычать, так как второй рукой мне закрыли рот.

– Тихо, Аглаида Федоровна, - чуть слышно прошептал мне в ухо кто-то из липовых мужей, - это я, твой Тарас.

Отцепив его руку ото рта, в ответ прошептала:

– Мой Тарас лёг спать!

– А, ну я встал, и кое-что услышал, - стал оправдываться рыжик, обдавая меня своим непередаваемым амбре.

– Да ты подслушивал?- наигранно возмутилась, скинув его руку с плеча.

Я встала, разворачиваясь к нему лицом. Но зря я это сделала. Так как он плохо стоял на ногах и навалился на меня всем своим немалым телом, прижимая к столу.

– Ну что ты, ой, вы! Я же так, проходил мимо, а Федор Артурович очень громко говорил, что не слушать было невозможно, – объяснял Тарас все это почему-то моим грудям, стыдно, наверное, в глаза-то мне посмотреть.
– Так вот, Аглаида Федоровна, документ есть, он у Натальи. Она его боится из рук выпускать, чтобы вам на глаза не попался.

– Тарас, а давай ты спать ляжешь, а то прямо сейчас домой пойдешь, - решила отложить решение глобальных проблем на утро.

Папа уж быстро с ними разберется и с проблемами и рыжиками. Тарас замотал головой и уткнулся куда-то мне в шею.

– Без тебя, ну то есть вас, холодно и Митька жесткий. Я хочу вас – мягкую, теплую, желанную, - прошептала эта пьянь и стала целовать меня за ухом, отчего мне сразу стало очень волнительно и приятно.

Странно, с чего бы мне так реагировать на него? Я же не влюбилась в него, вот только его объятия и поцелуи очень нравились мне. Позор на мою голову - я стала, как распутная девка!