– Тарас, если не ляжешь сейчас спать, то пойдешь домой, - с трудом оттолкнув от себя рыжика, пообещала я ему.

Иванов долго смотрел мне в лицо мутными от выпитого алкоголя глазами. Неожиданно запустив руку в свои густые волосы, с досадой растрепал их. Подойдя к окну, он отрыл его и, стоя ко мне спиной, заговорил. Тарас говорил невнятно, сбиваясь практически после каждого слова.

– Аглаида, если бы ты могла … Хотя, ты не сможешь… Никогда не сможешь, как бы долго я не ждал… Ты будешь не ты, если вдруг… - тяжело вздохнув, он замолчал.

А я ждала продолжения с замиранием сердца. Ведь если он выскажется до конца, то разрушит всё то, что было между нами. И мне придется с ними расстаться раз и навсегда. А пока слова не высказаны, можно прикинуться, что всё это баловство. Как же тяжело отпускать от себя тех, кому доверяла столько времени и всё из-за неразделенной любви. Почему, ну почему в меня влюбляются настолько неординарные личности?

Пока я предавалась горестным мыслям о жизни моей непростой, что-то со странным свистом пролетело, врезаясь в стену недалеко от меня. В немом удивлении я стала рассматривать непонятно откуда появившуюся дырку в кафельной плитке, нежно любимой моей мамой. Я даже протянула руку, желая понять, как она смогла появиться, как кто-то со спины на меня накинулся, придавливая к полу своим достаточно тяжелым телом.

Взвизгнув, я всё же успела выставить руки, чтобы не удариться лицом. А потом начался фильм боевик.

Моё внимание привлек Тарас, лежащий на полу с искаженным от боли лицом. Он придерживал руку и громко что-то кричал. Совсем рядом от моего лица кто-то пробежался босиком – это оказался отец. Он, пригнувшись, подлетел к Тарасу и, схватив за ворот рубахи поволок к выходу. А выход был как раз за мной! Дальнейшее было логичным и не вызвало во мне волны возмущения. Некто, лежащий на мне, впоследствии я в нем распознала совершенно трезвого Митю, вскочил на ноги и помог мне подняться, хотя помог подняться - это вежливо сказано. От резкого рывка я прикусила себе язык и, тихо поскуливая, ругала спасителя за грубое отношение ко мне. Скрючившись, еле поспевая за мужчиной, добралась до спальни, где на полу возле окна, прижимаясь к стене, уже сидели мама и сестра с братом.

Странная трель слышалась то ли с кухни, то ли с улицы. Папа вволок Тараса и приказал нам перевязать ему руку. Мама громко запричитала, сестра заревела, а я никак не могла поверить, что всё это в реальности. Мужчины, правильно расценив наше состояние, сами принялись исполнять приказ отца. Аптечка нашлась только после того, как папа грозно прикрикнул на маму, и она смогла внятно объяснить, где искать.

Потом кто-то громко постучался в дверь, так громко, что бедная дверь не выдержала и упала. В коридор тут же вбежали мужчины в военной экипировке с оружием в руках. Мы, весь женский коллектив, естественно, испугались и завизжали. Но убивать нас не собирались. Папу, когда он троих завалил на пол, четвертый очень профессионально скрутил и вежливо ему объяснил, что они пришли с миром. Но всё это я поняла лишь потом, после.

Лишь когда Митя мне закрыл рукой рот и, прижав к себе, стал спокойно всё мне объяснять. Три раза ему пришлось мне повторять кто это, прежде чем я смогла ему поверить и успокоиться.

И вот сижу я на полу в объятиях Мити, рядом испуганная мама вцепилась в папу и злобно прожигает взглядом четвертого, брат успокаивает сестру в углу комнаты, Тарас лежит практически в проходе, над ним склоняется четвертый и еще трое. И последний штрих к этой картине - появление в проеме Самуила в боевой экипировке. Лицо его было раскрасневшееся, глаза встревоженные.

И вот наши взгляды встречаются, я со слезами на глазах в счастливом порыве рвусь к нему. Но крепкие руки Мити меня не отпускают! Я, подергавшись, поняла, что добровольно он меня не отдаст.

Это же понял и Самуил. Взгляд его сразу стал колючим и злым, крылья носа враждебно приподнялись. И он сделал шаг в мою сторону, но тут на сцену вышел папа. На свою территорию отец чужаков не пускал, поэтому вывел Самуила в коридор, где устроил ему допрос с пристрастием подальше от маминых глаз. Профессиональный навык папули сразу выявил виновника, ну, то есть начальника этих мужчин в камуфляже. И зная своего родителя, я поняла, что мне потом даже ничего дополнять не надо будет к словам Самуила. Он всё расскажет папе, абсолютно всё!

Это же ужас! Все, занавес! Сил моих переживать такие сильные эмоции больше нет, как, впрочем, и желания. Устало села на пол, попросила Митю отпустить меня, пообещав не сбегать. Подползла к Тарасу, который уже не кривился и даже смог сесть.

– Как ты? – участливо спросила я.

– До нашей свадьбы заживет, - усмехаясь, ответил раненый.

Причем ранили явно не в руку, а в голову.

– Мы же вроде как уже женаты, - подозрительно сказала ему.

Тот как-то странно дернулся и опустил глаза.

Вот оно - доказательство, что папуля всегда прав!

– Прости, Аглаида, мы просто решили пошутить. И шутка затянулась, - раздался голос Мити у меня за спиной.

– Мальчики, вы понимаете, что сейчас вы… - подобрать слова у меня не получалось, хоть я пыталась.

– Аглаида Федоровна, просто вы нам очень нужны на Амазонии. Нам Наташка казино купила, только оно на ваше имя. Когда мы спросили, как нам быть, она и ответила, что прямая нам дорога к тебе на поклон. А ничего она сделать не может, вы ей дарить нам казино запретили, вот она и не нарушает ваших запретов. А как нам быть? Вот мы и решили вас уговорить, только всё равно не получилось ничего.