– Тарас, а Тарас, Наташка права? Вы ей угрожали? – спросила я у него.

Тяжело вздохнув, он отвел от себя мои руки и, развернувшись, обнял. Все же я погорячилась раздетой ходить – холодно. На коже от этого образовались «пупырышки».

– Как можно, Аглаида! Наташка же твоя подруга, мы её любим, так же, как и ты. Мы дорожим ею. Мы бы никогда не смогли причинить ей боли.

– Ага, так и поверила! – резко возразила блондинка. – Ты можешь Агле сколько хочешь лапшу на уши вешать, а меня этим не проймешь! Ты обещал разорить Лауру, если я хоть словом выдам Агле ваши планы. Это были твои слова, Тарас.

Я стукнула его ладошкой по груди. Но Тарас поймал её и поцеловал, неотрывно глядя в глаза. Меня даже дрожь пробрала от такой чувственной ласки.

– Мы просто пошутили, Наташенька, - услышала я голос Мити и смогла, наконец, отвести взгляд.

Кто бы мог подумать, что Тарас может быть таким притягательным, даже больше, завораживающим.

– Что, а ты себя видел тогда? Глаза горят, шипел как змей. Шутит он! Кто же так шутит, Митяй? - взвилась блондинка.

– Я, - уверенно ответил тот.

Я глядела на эту парочку со стороны, стоя в объятиях Тараса. Это надо же, первый раз вижу, что Наташка может испугаться мужчину. Обычно они её пугаются. Нет, не верю своим глазам, это просто невообразимо!

– Ты придурок! Не смей так шутить со мной. Я же могу больше и не поверить, сразу в глаз дам, чтобы неповадно было!

– Натали, ты, когда злишься, такая страстная, что просто хочется зацеловать тебя! – продолжал Митя, подползая к блондинке.

Она же испуганно слетела с кровати и подбежала ко мне, ища защиту. Я тихонько смеялась, уткнувшись лбом в грудь Тараса.

– Агла, скажи своему псу, чтобы отвалил от меня! – взмолилась моя блондинка.

А вот это было обидно. Обернулась к Наташке и отругала её за несдержанность:

– Натали, он не пёс. Думай, что говоришь!

Митя тоже подошел к нам и обнял меня, согревая замерзшую спину. Наташка обиженно засопела и отошла к двери.

– Я жду тебя внизу. И ты сама скоро поймешь, во что ввязалась. Эти упыри ещё попьют твоей кровушки, помяни моё слово. И мой тебе совет…

– Натали, - хором окрикнули братья, и блондинка, так и не договорив, хлопнула дверью с той стороны.

Постояв в тишине, я нравоучительно изрекла:

– С Наташкой не ссориться. Умнее её нам с вами никого в команду не найти. И, Митя, перестань к ней в открытую лезть. Если Лаура настолько ревнива, так чего ты ещё больше усугубляешь Наткино положение?

Довольно хмыкнув, рыжик потерся носом о мои волосы. Потом подхватил на руки и вернул меня в кровать. А Тарас тем временем подошел к шкафу и сноровисто стал доставать из него мои вещи.

– Наташка, конечно, молодец. Но уж больно прямолинейна и беспардонна. Так что приходиться её осаживать её же методами. Ты, ой, то есть вы, Аглаида Федоровна, не расстраивайтесь, мы Наташку любим и никогда не причиним ей вреда. А вот Лаура… - Митя многозначительно замолчал, выдержав театральную паузу, чтобы я прониклась сложностью всей ситуации, и лишь потом продолжил.
– С ней нам придется не раз поругаться, отстаивая свои права. Она же тоже хочет поиметь свою долю в нашем предприятии. Пришлось согласиться на процент. Главное, чтобы не мешала нам.

– Митя, как ты можешь такое говорить! – одернула я его. – Она в своем праве! Ей же практически всё тут принадлежит. Понятно, что она хочет проценты с прибыли.

Рыжик предусмотрительно закутал меня в одеяло, а сам разлегся рядом, преданно следя за мной. Ну, вот зачем он так со мной, зачем? Прижимая крепче одеяло к груди, я от смущения покраснела. Это была какая-то изысканная пытка: мучить меня своим обожанием.

– Митя, перестань, - попросила я, уже не зная куда глядеть, лишь бы не на него.

– Что перестань, Аглаида Федоровна? – издевался надо мной рыжик.

– Смотреть на меня перестань, - уже рычала я на него.

– Аглаида Федоровна, ты жестокая. Как я могу не смотреть на тебя? Ты же прекрасна, - заливался соловьем этот Казанова, ещё и голову положил мне на колени.

– Да какая я красивая! – взвилась я.
– Волосы вечно дыбом стоят, зелёная и страшная от похмелья.

Митя от такой отповеди сел и прижал меня к себе. Пару раз я дернулась, не желая, чтобы меня жалели. Но мужчина был неумолим: не отпускал, ласково нашептывал на ушко и нежно гладил по голой спине.

– Ну что ты такое говоришь, Аглаида. Ты очень красивая, и кожа у тебя не зелёная, а очень благородного белого цвета. Ты же, как куколка фарфоровая – очень нежная и хрупкая.

– Я жестокая и эгоистка. Ты сам говорил, - напомнила я ему.

– Аглаида, ну пошутил я, пошутил. Сама же знаешь, шутки у меня глупые. Прости, я никогда о тебе так не думал, честно.

Матрац ощутимо зашевелился от того, что к нам присоединился второй рыжик. Волнительные поцелуи неожиданно обожгли холодную кожу спины. Я млела от того, как Тарас поднимался всё выше, плавно переходя на плечи и шею, ища самые чувствительные места.