— Вы имеете в виду телепатическую связь? — переспросил он. «Что за жуткая мысль!»

Графиня кивнула, чуть краснея. Элен кинула ему умоляющий взгляд: «Не смей морочить ей голову, ты!..»

— Извините. Я не экстрасенс. Только экстра-псих. — Элен успокоилась. Марк поник, но тут же немного оживился: — Хотя, может, следовало бы сказать Иллиану, что, по-вашему, это так.

— Иллиан слишком убежденный рационалист, — печально улыбнулась графиня.

— Страстность только результат бессилия, сударыня. Мне ничего не дают сделать.

— А что бы ты хотел сделать?

«Хочу сбежать на Колонию Бета. Графиня, наверное, поможет. Нет. Я больше никогда никуда не сбегу».

— Я хотел бы вернуться на Архипелаг Джексона и искать Майлза. Я могу работать не хуже агентов Иллиана. Знаю, что могу! Я пытался его убедить, а он… Будь его воля, он вообще посадил бы меня под замок.

— Сейчас Саймон продал бы душу дьяволу, лишь бы остановить мгновение, — сказала графиня. — Сейчас у него внимание не просто рассеивается — оно разбивается на кусочки. Мне его немного жаль.

— А мне — нет. Я у Саймона Иллиана не спросил бы даже, который час. А он бы мне и не сказал. — Марк уставился в тарелку. — Грегор бы тонко намекнул, где поискать хроно. Вы… — сравнение пришло само собой, — вы дали бы мне часы.

— Будь у меня часовой завод, сынок, я бы его отдала весь, — вздохнула графиня.

Марк чуть не подавился бифштексом:

— Правда?

— П… — решительно начала она, но вовремя опомнилась. — Правда — что?

— Лорд Марк — человек свободный? Я хочу сказать — я ведь не совершал преступления на территории Барраярской империи, да? Ведь глупость — это не преступление. Я не арестован.

— Да…

— Я мог бы сам отправиться на Архипелаг Джексона! И пусть Иллиан подавится своими драгоценными агентами. Если… — А, вот в чем загвоздка. Он приуныл. — …если бы купил билет.

Марк замолчал. Все его состояние равнялось семнадцати маркам, оставшимся от купюры в двадцать пять марок, которую графиня дала ему на расходы в начале недели.

Графиня отодвинула тарелку и выпрямилась.

— Мне это кажется не слишком безопасным.

— После того, что ты сделал, дом Бхарапутра наверняка назначил цену за твою голову, — услужливо подсказала Элен.

— Нет… за голову адмирала Нейсмита, — возразил Марк. — И я не намерен возвращаться к бхарапутрянам. — Он настоятельно обратился к графине: — Сударыня…

— Ты просишь, чтобы я финансировала твой шанс на гибель?

— Нет! Шанс на спасение! Я больше не могу… — он бессильно махнул рукой, — жить так дальше. Я не нахожу тут себе места, я сюда не подхожу!

— Не спеши. Со временем все наладится. Пока просто слишком рано, — запротестовала графиня. — Ты здесь так недавно.

— Я должен вернуться. Я обязан исправить свою ошибку. Если смогу.

— А если не сможешь, что тогда? — холодно поинтересовалась Элен. — Улизнешь, пока никто не успеет опомниться?

Она что, мысли читает? Марк весь сжался.

— Я, — выдохнул он, — не…

«…знаю». Он прикусил язык.

Графиня переплела свои тонкие пальцы.

— Я не сомневаюсь в твоем сердце, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Но… ты мой второй шанс. Моя новая надежда, совершенно неожиданная. Я никогда не думала, что у меня на Барраяре может быть еще один ребенок. А теперь, когда Архипелаг Джексона сожрал Майлза, ты хочешь отправиться туда следом за ним? И ты тоже?

— Сударыня, — сказал он отчаянно. — Мама… Я не могу быть твоим утешительным призом.

Ее серые глаза были холоднее зимнего моря.

— Уж ты-то должна понять, — взмолился Марк, — каким важным может оказаться второй шанс.

Корделия отодвинула стул и встала.

— Я… должна это обдумать.

Она вышла из комнаты, так и не пообедав.

— Ну, молодец! — прошипела Элен и выбежала за графиней.

Марк остался один, всеми покинутый, и с горя наелся так, что разболелся желудок. Доковыляв до своей комнаты, он повалился на кровать, мечтая если не заснуть, то хотя бы отдышаться. Но ни то, ни другое не получалось.

В дверь постучали.

— Кто там? — простонал он.

— Элен.

Марк включил свет и сел на постели, подсунув под спину подушку. Он не хотел разговаривать с Элен. И вообще ни с кем не хотел разговаривать.

— Входите.

Она тихонько вошла в комнату. Лицо у нее было бледное и серьезное.

— Привет. Чувствуешь себя нормально?

— Нет, — признался он.

— Я пришла извиниться.

— Вы? Извиниться? Передо мной? За что?

— Графиня… объяснила мне, что с тобой творится. Извини. Я не знала.