Шрифт:
– Наверное, – сказал я и быстро спрятал деньги обратно.
– Говорил я тебе, что Аркадьич нормальный мужик.
– Нормальный, – согласился я и почесал вдруг засвербевший левый бок.
– У тебя там с глазами что-то, – сказал Викентьич.
– С глазами?
– С веками. Расцарапаны, что ли.
Я прикрыл глаза, осторожно потрогал веки.
– Да нормально вроде…
– Вон, опять… – зло сказал Викентьич, когда мы вышли на финишную прямую. – Ну конечно, ни дня без приключений… а как же еще… у нас ведь это давно вошло в норму…
Я увидел, что перед нашим цехом стоит автопогрузчик, а вокруг суетится народ, наши и складские. Мы подошли и Викентьич поманил пальцем Волкова. Покрасневший от злости, он размахивал руками, доказывая что-то тому мужику с бородой, начальнику складских. Бородатый держал в руке какую-то фигню, типа древка от флага, с насаженным на конец заточенным лезвием, кажется, из полотна механической пилы.
– Чего тут у вас, – спросил Викентьич.
– А сам как думаешь? – сказал кузнец. И, сплюнув под ноги, махнул рукой в сторону погрузчика. – Короче, стоим с мужиками возле цеха, перекуриваем…
– Вообще-то курить положено в курилке, – машинально сказал Викентьич, – а то дождетесь, что пожарник опять до нашего цеха докопается. – Он перехватил взгляд Вакулы и поднял ладони. – Ладно, ладно, молчу… Что дальше?
– Ну а что дальше… – ворчливо передразнил тот и вдруг замялся.
– Так что?
Волков неуверенно посмотрел на Викентьича, пожал плечами.
– Потом… ну, короче…
– Да что ты мямлишь! – рявкнул Викентьич. – Что потом-то?
– Да ничего потом. Погрузчик ворота протаранил, вот что.
– А откуда и в каком направлении он ехал?
– Да не знаю я! Я в этот момент отвлекся слегка, короче… – пробурчал Волков и мне показалось, что он не решился что-то сказать.
Викентьич посмотрел на него недоверчиво.
– Ладно, давай спросим у этих; может, у них с памятью дела получше, – сказал он и я двинулся за ним к бородатому. – Слушай, Саныч… Может, объяснишь, что за фигня с вашим водилой постоянно происходит. Он у вас что, всю дорогу пьяный, или не высыпается?
– Сам бы хотел знать, – буркнул бородатый и посмотрел на меня, явно припоминая, где меня видел. – Вон он, можешь сам у него спросить.
Викентьич посмотрел в указанном направлении. Я тоже посмотрел на прислонившегося к погрузчику здоровенного мужика с красным потным лицом, которого окружали возбужденные наши, потом опять перевел взгляд на бородатого.
– Ну а ваши как здесь оказались? – спросил Викентьич.
Бородатый отвел взгляд, потом после затянувшейся паузы сказал:
– Ну так остановить его бросились, зачем еще…
Мне подумалось, что он придумал это прямо сейчас, на ходу.
– Остановили?
Бородатый помолчал.
– Ну так видишь же, ворота на месте.
– Ну да, ну да… А это что у тебя?
Бородатый посмотрел на свою секиру.
– Да схватил просто, что под руку попалось… – опять после паузы сказал он. – Ну, так, не думая, на автомате.
И опять у меня создалось впечатление, что он придумал это на ходу, лишь бы что-то сказать.
– Ладно, – сказал Викентьич. – Давайте-ка расходиться, пока начальство не примчалось. Нечего внимание привлекать. Обошлось, и ладно.
Бородатый вздохнул с явным облегчением, махнул своим и крикнул:
– Эй, давайте быстро на рампу! Там фура под погрузку целый час уже стоит, а мы тут лясы точим…
Толпа складских побрела, переговариваясь, восвояси. Периодически кто-нибудь оборачивался, бросал в нашу сторону недобрый взгляд. Водила запрыгнул в свой агрегат, раздался громкий скрежет стартера, потом зарычал двигатель.
– Расходимся, – сказал Викентьич нашим, которые за исчезновением врага скучковались вокруг нас. – Нам тоже поработать не помешает. Зарплату все получили?
Мужики как-то подозрительно притихли.
– Все, – после паузы сказал токарь с горбатым носом, которого я мельком видел в очереди далеко за нами с Викентьичем. Было удивительным, как он успел получить деньги и вернуться в цех раньше нас. Да и другие тоже. Ведь мы стояли впереди всех.
– Что-то не так? – спросил Викентьич.
Мужики переглянулись.
– Да нормально все, – сказал Волков. – Что может быть не так?
И опять мне показалось, что он что-то недоговаривает. Да и мужики опять переглянулись странно. Все словно что-то скрывали. Еще я заметил в глазах большинства легкую растерянность.