– Но он и есть злодей. За ним числится целый воз правонарушений, начиная от издевательств над ребенком и кончая вымогательством.

– Возможно, – согласился Трюитт, – но, по его словам, вы тоже не святая.

– Я никогда себя за нее не выдавала, – огрызнулась Кэт. – Но это не имеет отношения к делу. Неужели вам больше не о чем написать, кроме как о том, кто на кого навешает больше бирок – я или байкер-кокаинист, которого разыскивает полиция?

– Думаю, все гораздо серьезнее, чем просто навешивание бирок, – перебил ее Вебстер. – Видишь ли, Кэт, – он выдержал паузу и лишь потом метнул гранату, – мистер Мерфи обвиняет тебя в растлении малолетних.

У Кэт не нашлось слов. Открыв рот, она посмотрела на Билла, затем на Трюитта.

– Да-да, – подтвердил тот. – Циклоп сказал мне, что во время пикника в доме мистера Вебстера вы домогались его пасынка.

– У него нет пасынка, – прохрипела Кэт.

– Мальчик по имени Майкл.

– Мать Майкла не замужем за мистером Мерфи. Формально он ему никакой не отчим.

– Более того, – продолжал гнуть свою линию Трюитт, – мистер Мерфи выразил опасение, что этот ребенок не единственная жертва ваших развратных действий. Наверняка вы имели возможность сделать то же самое и по отношению к другим детям.

– Я отказываюсь в это верить, – Кэт нервно усмехнулась. Увы, у всех мужчин были серьезные лица, особенно у Билла Вебстера. – Билл, скажите что-нибудь. Неужели вы и вправду считаете?..

– То, что я считаю, не имеет значения.

Кэт повернулась к журналисту.

– И вы собираетесь напечатать этот бред? Во-первых, это курам на смех. Во-вторых, не имея на руках доказательств, вы подставляете себя. Я подам на вас в суд за клевету, и она обойдется вам в астрономическую сумму.

– У меня есть доказательства, – уверенно произнес Трюитт.

И вновь Кэт не поверила собственным ушам.

– Откуда?

– Этого я не имею права сообщить. Мой второй источник предпочел остаться анонимным, но уверяю вас, что он или она наверняка знает, что говорит.

– Он или она ничего не знают! – воскликнула Кэт. – Как вообще вы вышли на этот ваш второй источник? Откуда он взялся?

– Я начал расспрашивать людей.

– Вы совершаете серьезную ошибку, – спокойно сказала Кэт. – Если вы напечатаете эту колонку, она дорого обойдется вам и вашей газете. Любой, кто знает меня, в курсе, что я делаю все, что в моих силах, чтобы оградить детей от домашнего насилия любого рода – физического, сексуального, эмоционального. Если Джордж Мерфи хочет обвинить меня в чем-то, пусть придумает что-то более правдоподобное.

– Но ведь вы умеете входить в доверие к детям, не правда ли, мисс Делани? – вкрадчиво спросил Трюитт.

– Я отказываюсь отвечать на столь гнусный намек.

Трюитт съехал на самый край кресла – этакая акула, которая, почуяв кровь, приготовилась наброситься на жертву.

– Скажите, почему вы бросили успешную карьеру телеактрисы? Почему сменили национальный телеканал на местный? Неужели ради этой вашей программы, «Дети Кэт»?

– Потому что мне так захотелось.

– Но почему? – не унимался репортер.

– Явно не для того, чтобы потом растлевать детей! – раздраженно бросила Кэт.

– Кэт, прекрати!

– Неужели тебе не понятно, к чему он клонит? – накинулась она на Джеффа, который пытался ее успокоить. Сделав пару глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки, она вновь, уже гораздо спокойнее, заговорила с Трюиттом. – Я оставила свою карьеру в телесериалах, чтобы посвятить себя чему-то такому, что принесло бы пользу другим людям.

Тот скорчил недоверчивую гримасу.

– Давайте лучше назовем вещи своими именами. Вы отказались от огромных денег и славы ради гораздо более скромных сумм за какой-то жалкий четырехминутный ролик, выходящий раз в неделю? – он покачал головой. – Не смешите меня. Неужели вы рассчитываете, что кто-то поверит в благородство ваших мотивов?

Кэт не собиралась ни с кем обсуждать свои мотивы. Они были ее личным делом. Более того, она не обязана ничего объяснять этому продажному ничтожеству. Она бы бросила это ему прямо в лицо, и только честь телеканала, на котором она работала, заставила ее дать ему более дипломатичный ответ.

– У вас нет ничего, что подтверждало бы ваши смехотворные обвинения в мой адрес. Циклопа никак не назвать надежным источником. Он и двух слов не в состоянии связать.

– Как вы помните, источников у меня два. Второй очень даже красноречив.

– Ваши источники – это человек с криминальным прошлым и еще кто-то, кому не хватает смелости открыто бросить мне обвинение.

– Вудворд и Бернстайн имели в своем распоряжении гораздо меньше, а посмотрите, чем все закончилось? Они вошли в историю.

– Хорошие манеры не позволяют мне указать вам, насколько вы далеки от Вудворда и Бернстайна, мистер Трюитт.

Тот лишь ухмыльнулся, захлопнул блокнот и встал.

– Если я закрою глаза на эту историю, журналистский корпус укажет мне на дверь.