Часть записи с изображением трупа Холмогорова полковник просмотрел раза четыре, и только потом удивленно посмотрел на Александра.

– Могу ошибаться, но, сдается мне, это просмотр ты организовал исключительно для того, что бы я увидел именно это?

– Честно говоря, да. У меня сложилось впечатление, что автомат в руках этого солдата выглядит, как то, неуместно. Трудно сказать почему. Не хватает медицинских познаний, что ли.

Полковник еще раз прокрутил нужный участок записи.

– Жаль, что на паузе изображение отвратительное. Все дергается и деталей не видно. Давайте, попробуем по рассуждать, основываясь на физиологии человеческого тела. При вскрытии удалось установить механизм возникновения повреждений у Холмогорова. Сама по себе, каждая из пуль, попавших в тело, пока боец стоял, причинила травмы несовместимые с жизнью, что вызвало практически мгновенную остановку сердца. А это приводит к рефлекторному сжатию мышц пальцев рук или, что реже, наоборот- к расслаблению.

В первом случае, рукоятка остается зажатой. Во втором- тяжелый автомат выпадает из рук.

Нынешнее положение пальцев рук больше соответствует ранению с наступлением смерти не так быстро. Например, от большой кровопотери или от еще множества других причин. Сейчас я на этом останавливаться не буду. Тогда, слабеющие мышцы медленно разжимаются и, так сказать, конечный результат может напоминать нынешний.

Ранения от пуль, попавших в уже лежащее тело, никаким образом на ситуацию не повлияли, так как боец уже гарантированно был мертв.

Так, что с большой долей вероятности, могу предположить о появлении оружия в руках солдата уже после смерти.

Я не могу изложить свои доводы в официальном заключении. Все это исключительно интуиция и прочее. Каких либо серьезных официальных методик на этот счет не существует. А так, да. Свое мнение я высказал. Придется Вам, молодой человек, искать доказательство этому факту исключительно своими, следовательскими, методами.

Они посидели еще пару часов, а потом Смирнов отвез эксперта в гостиницу собираться. Туда же к этому времени подошел прокурор Армии. Смирнов выторговал у него шесть часов отдыха и отправился домой.

Как он уснул, Александр даже не понял, но просыпаться опять категорически не хотелось. Сон опять повторился. Яркие сюжеты завораживали. Он опять не смог более-менее полно восстановить его, но в этот раз отчетливо запомнил ровные шеренги людей, целенаправленно направлявшихся к огромным зданиям. Слишком уж организованно!

Реальность возвращалась крайне неохотно. Во рту ощущался отвратительный привкус недосыпа. Получив от жены пакет с бутербродами, он вышел на улицу с одним лишь желанием- дождаться пока начальство разъедется, что бы выспаться самым бессовестным образом. Как там, в Василии Теркине? Минут шестьсот. Благодать!

Уже рассвело. Как всегда бодрый и неунывающий водитель приветливо махнул ему рукой. На заднем сиденье подремывал следователь.

– Александр Николаевич! В контору звонил прокурор Армии. Одно начальство улетело, но к полудню ждут еще какого- то большого Московского генерала. Очень большого. Так, что нам нужно немного навести порядок к его приезду. Генерал очень хочет побывать на месте происшествия.

УАЗик тронулся по дороге. Несмотря на усталость, Смирнов следил за дорогой. Служба в армии приучила его никогда не переставать следить за действиями военного водителя. Причем, не имело значения срочника или контрактника. От каждого он привычно ждал только плохого.

Дорогу почистили хорошо, но снежный накат призывал к осторожности. Водитель в своей манере лихо входил в повороты на довольно высокой скорости.

– Дима! Ты бы так не торопился. Все равно, великий Дембель не приблизится, если ехать быстро. Знаешь, у Высоцкого есть такая песня, про коней. Там слова еще – « В гости к Богу не бывает опозданий». И еще- «А что там ангелы поют, такими злыми голосами . . .! ». Мы с твоим теской никуда не торопимся. Поверь.

– Да, что Вы, Александр Николаевич! Все нормально. Передний мост включил. Дорога чищена. Все видать. Че может быть плохого?

– Ты не рассуждай, а выполняй. По опыту знаю, что один «думающий» солдат Российской армии, причиняет больше вреда, чем рота солдат противника. Рули!

Машина пошла медленнее и ровнее, от чего Смирнов начал клевать носом. Он закурил сигарету и сделал режим печки поменьше. Сонливое состояние немного рассеялось. Машина опять пошла быстрее, но Александр поленился опять одергивать водителя. Поворот дороги нырнул вниз и уже через мгновение УАЗик несся вниз на недопустимо большой скорости.