Юля как раз заканчивала строгать салат и приветливо улыбнулась входящему на кухню мужу.

– Разбирая вещи, нашла полбутылки коньяка. Уже не помню, по какому поводу мы его употребляли . . .

Внезапно ее лицо вытянулось, и нож выпал из руки. Смирнов напрягся и даже оглянулся. Никого. Взгляд жены был направлен как бы мимо него. Показалось? В чем дело? Александр двинулся к жене и попытался ее обнять, но девушка выскользнула и отпрянула назад. Он проследил за направлением ее взгляда и вздрогнул от неожиданности. Левое плечо и рука до локтя с внешней стороны были неестественно сине-фиолетового цвета.

Странно. А почему тогда он не помнит боли, да и вообще не может вспомнить как и о что ударился. Между ним и водителем в кабине машины никакой преграды не было. Тут его взгляд скользнул по тумбочке, где лежали наручные часы. Экран электронных часов был, как говорится, «всмятку».

Юля обессилено опустилась на табуретку.

– Может, расскажешь, что происходит. Да и вообще, что произошло в этом чертовом карауле. Или, где ты там еще пропадал все это время.

Смирнов с сомнением посмотрел на остатки коньяка в бутылке, молча налил полстакана и выпил. Нахлынувшие было воспоминания об аварии, чуть отступили, дрожь прекратилась. Он оделся и отправился за более существенной партией алкоголя.

Наконец они сели за стол. Что бы успокоить жену, Смирнов коротко и, стараясь, что бы это звучало более комично, рассказал про утренние события. Юля даже попыталась поддержать его веселый тон, но вот только каждый раз, когда ее взгляд касался плеча мужа, веселость как то сразу пропадала.

Стараясь поскорее уйти от столь неприятной внутрисемейной темы, он перевел разговор на события в карауле, одновременно постаравшись ограничиться общими фразами.

В свою очередь, Юля поведала ему много интересного из телевизионных новостей, а так же случайно подслушанные разговоры жителей, конечно, в основном женской половины, городка.

Какого только бреда она ему не пересказала. Самое интересное касалось участия в этих трагических событиях инопланетян. Короче, журналисты извращались по максимуму.

И часовой гонял бедных сослуживцев по всей территории базы, выскакивая из темноты и сея смерть. И тот же часовой загнал всех на чердак и там цинично расстрелял. В общем, все, что угодно.

Чувства родных и близких погибших никого абсолютно не интересовали. Главное- рейтинги. Среди жителей городка версии были так же весьма специфичными, но хоть основывались на делах Земных.

Разговаривая с женой, Смирнов подумал, что завтра надо бы обязательно обсудить с прокурором как отшить борзописцев и одновременно не попасть в какой ни будь скандал. Не хватало еще тратить потом время, отписываясь вышестоящим начальникам на бредовые обвинения в «не демократичном» поведении. А то, что начальники будут всеми силами стараться не злить прессу, он не сомневался.

Эта ночь опять подарила ему необычайно интересный сон на уже знакомую космическую тему. В этот раз мозг предоставил ему информацию о расе Граберов. Древней и очень высокоразвитой. Вот только, стремление разрешить существующие у нынешнего человечества проблемы, как то не заладилось, что привело к совсем неожиданному результату.

Жаль, но насущные проблемы современных Землян, настоятельно требовали его возвращения к действительности.

Утром прокурор устроил совещание, в хоте которого каждый ознакомил других с полученными результатами.

На сегодняшний день выдвинутая Смирновым первоначальная версия получила все больше подтверждений. Другие версии пока так же отрабатывались, но, видимого продвижения в этих направлениях не ощущались.

Помимо Смирнова, прокурор и Цой так же получили показания о возникновении незадолго до трагедии странных надписей на деревянных рейках внутри вышки. Так же удалось собрать воедино разорванные листы из блокнота. К искреннему удивлению, удалось собрать почти девяносто процентов, что позволило в полном объеме восстановить содержание записей. Анализ содержания однозначно говорил о том, что у Хатанова возникли проблемы с сослуживцами на почве «неуставщины», а так же как он шел к принятию столь страшного решения. Вот только конкретной информации о том, что же именно происходило непосредственно перед трагедией, узнать так и удалось.

Очень заинтересовало то, что Хантов оказался в подразделении в роли «золотого». Конечно, добыть информацию о возможном наличии в роте охраны неуставных отношений, никто и не ожидал в ближайшее время, но, тем не менее, опыт допрашивавших позволял сделать вывод, что насилия к Хантову не применялось. Это серьезно усложняло разрешение вопроса о мотивах. Все- таки, что- бы убить сослуживцев, повод необходим и, повод серьезный. В обнаруженных записях так же о физическом насилии ничего не говорилось.

Смирнов еще не сталкивался с категорией «золотой», и поэтому слушал выступление на эту тему с большим интересом.

На момент трагедии в роте охраны проходило службу 75 срочников. 35 – прослуживших год и 4-5 месяцев, и 39 – год и 8-9 месяцев. Хананов прослужил 7 месяцев. То есть, по солдатской терминологии, только Хантов был единственным в роте «молодым». В других подразделениях процентное соотношение «стариков» и «молодых» было не таким впечатляющим. И именно в других подразделениях неуставные отношения в своем «классическом» выражении место имели. А вот в роте охраны ничего такого категорически не проявлялось. Установленное при допросах, согласовывалось с рассказом Хабибулина. Еще полгода назад в роте охраны царил настоящий беспредел, но благодаря исключительным стараниям командира роты, обстановку удалось нормализовать. И об этом заявляли сами солдаты. А эти выводы много стоили. Конечно, такого Хабибулину удалось достичь далеко не самыми правильными методами. Например, им практиковалось ношение нарушителями уставного порядка касок в течение всего дня или замена фляжек в подсумках кирпичами. А однажды, он пристегнул одного самого отъявленного негодяя наручниками к гире весом 24 килограмма, и тот с такой ношей провел неразлучно целый день. И не только ходил в столовую, но и в таком виде присутствовал на утреннем разводе. А это значит, что командование части было в курсе происходящего и даже поощряло «воспитательные мероприятия». «Злодей», подвергнутый воспитанию при помощи гири, уволился почти перед новым годом, опять же, максимально поздно, из-за своих «заслуг», но показаний других солдат относительно этого «воспитательного процесса», имелось много. Тех же, кто носил каски и кирпичи в подсумках, установили довольно много. Вот только пока никто из солдат не спешил осуждать командира роты. Наоборот, подчиненные относились к таким действиям офицера очень уж благосклонно и крайне скупо давали показания, каждый раз подчеркивая в необходимости таких мер.