– Согласен. Сегодняшний день считаем?

– Конечно, нет.

Смирнов, сгорая от нетерпения, взял лист бумаги. Конечно, без пояснения Михалыча он бы ничего не понял. Эксперт немого поизмывался над ним но, потом довольно доходчиво объяснил, что в этом эфире имеются примеси и, как минимум, три из них, могут представлять реальную опасность для здоровья.

Радостный Смирнов отправился к другим экспертам, указанным Михалычем. К концу рабочего дня он уже знакомил прокурора со своими наработками.

– А ты уверен, что Грибов использовал именно технический эфир? Мы ведь сейчас не можем официально исследовать вещественное доказательство.

– Почти. Знаю, что в нашем деле этого мало. Но, что мы теряем? Если медицинский- приговор будет таким же. А если технический- тут угроза жизни, а значит «чистой воды» разбой. А это -другой срок. Больше. Пусть потом Грибов адвокатессе спасибо скажет за такую «защиту» его интересов.

Прокурор усмехнулся.

– А ты злой Александр Николаевич. Ох, злой! Не боишься встречи с архангелом Гавриилом? Вдруг он решит, что ты отъявленный злодей явно недостойный места в Рае?

– А я итак не очень радужно отношусь к такой встрече. С нашей профессией пройти во врата Рая изначально невозможно. Как там говориться- не суди и не судим будешь. А мы именно этим целыми днями и ночами занимаемся.

– Так, суд судит.

– А что он насудит без прокуроров и следователей? Как мы им подадим, так и будут судить. Например, сейчас. Грабеж- осудят за грабеж. Докажем разбой- извините и получите!

Новое рассмотрение дела Грибова прошло без неожиданностей. Суд назначил дополнительную экспертизу, в которой указал предложенные Смирновым вопросы.

Несмотря на свой гадкий характер, Гулькина являлась умной женщиной и сразу поняла «куда подул ветер». Чего не скажешь о Грибове, удивленно взиравшего на происходящее, но явно не понимающего, что же именно происходит.

Эксперты при проведении исследования установили, что Грибов использовал технический эфир с примесями, опасными для жизни и здоровья потерпевшей.

После оглашения приговора, признавшего Грибова виновным в покушении на разбой и, соответственно, увеличившего срок наказания на полтора года, тот обескуражено опустился на скамью и долго не мог произнести ни слова.

Гулькина кошкой выскользнула из зала суда, даже не удосужившись сказать своему клиенту хоть слово ободрения.

Смирнов встал со своего места и направился на выход. Грибов непонимающим взглядом осматривал зал, все еще не веря, что все так плохо для него закончилось. Когда следователь поравнялся с клеткой, Грибов хриплым голосом обратился к нему.

– Александр Николаевич! Я ничего не понял. Что произошло?

– Вас осудили за совершение более тяжкого преступления и фактически увеличили срок заключения на полтора года. Если эфир мог причинить вред здоровью потерпевшей- это уже более тяжкое преступление в виде разбоя.

Скажу честно, Вы со своим адвокатом всех очень удивили. Возбуждая это дело, я предполагал, что Вы получите полтора- два года, условно. И, наверное, так бы и было с нормальным адвокатом, даже если бы он оказался немым. Покивали бы в суде оба головами, и все. А Вы умудрились раздуть такой ажиотаж! А после отмены приговора мы просто обязаны были найти достойный ответ. И, нашли. Признаюсь честно, расследуя это дело, я сам оказался в плену стереотипов и даже не подумал о возможной угрозе жизни потерпевшей. Вы сами дали мне шанс исправить эту ошибку. Если не секрет, можете не отвечать, а сколько Вы «отстегнули» этой, с позволения сказать, адвокатессе?

– Сто пятьдесят тысяч.

– Где ж Вы столько денег раздобыли? В ходе следствия «плакали мне в жилетку», что на преступление толкнула нищета.

– Родители дом продали.

– Не хочу расстраивать но, при защите адвокатом за счет государства, это бы обошлось Вам меньше чем в одну тысячу рублей. Эти деньги взыскали бы с Вас по приговору суда по исполнительному листу, вычитывая из денежного содержания. И это, как я сказал, при почти стопроцентной вероятности условного наказания. Извините, но правда иногда бывает очень горькой.

Смирнов в отвратительном настроении вышел из зала суда. В кабинете его ждали полтора десятка материалов, или, людских судеб, если можно так выразиться. Хотя, наверное, можно.

Глава 4.

Человеку свойственно ошибаться.

Следователь военной прокуратуры Смирнов Александр Николаевич удобно устроился в кабинете главного врача Красноярской железнодорожной больницы и ожидал когда придет Маша Никонова, которую ему предстояло допросить.