Строящийся храм в честь святителя Спиридона Тримифунтского в Нагатинском Затоне

Кроме того, повсеместно идет активное строительство. Например, в Москве принята программа строительства 200 храмов [19] , у которой уже есть первые плоды [20] . Стоимость постройки одного храма по типовому проекту со всеми согласованиями и прочим составляет 220-230 млн. рублей. Исходя из всего этого совершенно очевидно, что деньгам есть куда деваться.

Разумеется, церковь ведет и коммерческую деятельность, но она, по большей части, направлена на обслуживание внутренних нужд самой Церкви: книжные издательства, хлебопекарни, аграрные хозяйства. Их немного, но есть хорошие примеры, одним из которых является Сретенский монастырь в Москве: это большое книгопечатное и издательское производство; два образцовых подсобных хозяйства в Рязанской области, которые в 90-е годы были подняты о. Тихоном Шевкуновым из двух спивающихся деревень; плюс Сретенская духовная семинария, где обучается 150 человек, находящихся на полном содержании монастыря.

Другими словами, было бы как-то странно, если бы церковь совсем не вела хозяйственной деятельности и не пыталась заработать денег или средств на свое собственное содержание. Конечно, всегда найдутся примеры того, как не надо делать, но это не правило, а исключения, просто светским людям интереснее читать не о том, что где-то построен или восстановлен очередной храм, а что при комплексе ХХС работает автомойка, доступная всем желающим. При этом никого не интересует, что ХХС построен городом без участия церкви в качестве достопримечательности для туристов, и церкви он не принадлежит.

Разумеется, церковью ведется большая социальная работа, о чем будет сказано далее.

Все попы продажные сластолюбцы, рассадник безнравственности

На сегодняшний день одних только священников в РПЦ более 16 тыс. человек, не считая монашествующих и т.п. И вот, в прессе один, потом второй, третий, якобы вопиющий случай… При том, что пресса и общество голодны до подобных вещей, однако на этом все и заканчивается. Конечно, можно почитать еще блоги, где люди тоже охотно тиражируют разные случаи, но это опять же исключения. Реальная картина (о ней в следующей заметке) совершенно другая, просто она никому не интересна. В ней нет сенсации, нет того «гада», в которого можно ткнуть пальцем, за счет чего повысить свою собственную самооценку (вот тот — урод, а я-то не такой как он!). Общество, видя плохой поступок того или иного человека (священника) автоматически лишает его права на ошибку. Кроме того, оно почти никогда не видит раскаяния и переживания, которые могут иметь место после.

И пусть хоть каждый 10-й из священников окажется антипримером, всегда останутся другие девять, которые несут свой крест, и к этим людям и тянутся верующие, а уж среди этих оставшихся девяти обязательно найдется один — который явит тот самый дух христианства и будет тем самым настоящим примером. Опять же повторимся, что беснующемуся обществу положительные примеры не интересны (много они читали про святых, или сколько им известно священников, воспитывающих более 20 приемных детей?). Все это их обличает, и не дает повысить свою самооценку за счет других.

Важно еще помнить, что даже среди апостолов был Иуда. А в отличие от священников, он был наделен совершенно иной властью и благодатью, но не устоял. Однако остальные одиннадцать отдали ради Христа все, включая свою собственную жизнь.

Современные ученые работают днем и ночью, а попы ничего не делают

Слово «ученые» можно заменить на любой другой род деятельности, который вам по душе. Наличие у человека качеств целеустремленности и ответственности от рода их деятельности не сильно зависит. Что до попов, то формально их обязательная деятельность и вправду может ограничиться воскресной литургией, крещением да отпеванием. Но много ли таких?

Как правило, типичная картина обстоит совершенно иначе: небольшой городок, вокруг безработица, люди угрюмые, не до конца восстановленный храм. Тут у священника появляется шанс проявить себя и в социальной сфере. И у многих получается, причем случаи бывают весьма примечательные, например: в семье одного священника 70 детей-сирот (и еще дом престарелых содержат) [21] ; другой православный священник воспитал 120 детей [22] ; третьим открыт уникальный центр обслуживания престарелых и инвалидов [23] . Похожих примеров сотни (на начало 2013 года работает 90 церковных детских домов, где содержится около 1500 детей). Также есть весьма известный проект московской патриархии — Милосердие [24] . При его финансировании работают два детских дома, два училища, добровольческие и волонтерские организации, осуществляется адресная помощь тысячам людей. Самое активное участие принимал фонд и в ликвидации последствий наводнения в Крымске [25] (переправлено и распределено более 1000 тонн гуманитарной помощи). Однако в христианской среде не принято (а точнее запрещается) хвастаться добрыми делами, потому информации не всегда так много, как хотелось бы либеральной общественности.

Но даже если отбросить «социалку», жизнь священника имеет еще один аспект — этот тот человек, которому люди без конца несут все свои тяготы и проблемы. У хорошего батюшки, как правило, сотни духовных чад (людей, которых он знает и которым так или иначе помогает идти в этой жизни за Христом). На каждую исповедь приходят одновременно десятки людей и, понятное дело, несут они к нему не радостные вести, а всю боль, что накопилась за последнее время. Священник сопереживает им как детям своим. И так изо дня в день. Кроме того, священнику-настоятелю приходится быть и крепким хозяйственником, и прорабом, и еще отцом, как правило, большого семейства. Притом, что ему, как и любому другому человеку, хотелось бы тишины и покоя, но, как многие правильно понимают наше бытие, в этом мире покой нам только снится.