Вера вздрогнула. Ее любовь, все ее чувства, все то, что происходило между ней и Львом, – можно было, оказывается, описать именно таким образом? А что. Да. Так и было. Грязь и гадость… Похоть.

– Ты о муже своем хоть раз вспомнила? – с укором покачала головой Раиса Викторовна. – Он же у тебя золото, насколько я знаю. Мировой мужик. А ты ему такую свинью подложила…

Вера молчала. Она не просто себя ненавидела, она, будь у нее такая возможность в данный момент, себя просто убила бы.

– Я ведь эту милую девушку, невесту Столярова, прекрасно запомнила. Она приехала, вся такая веселая… А потом бегом отсюда бежала, сама видела. Оказывается, жених ей чего-то там наврал, будто ему совсем некогда, и чуть не силой вытолкал, обратно на вокзал. Вот мужики… А потом приехал в Москву и невесте во всем сознался. Про тебя, в смысле. Ну она мне так об этом рассказала. Видимо, ей совсем поговорить не с кем, раз на меня все эти подробности вывалила…

Вера по-прежнему молчала.

– Хотя чего-то у меня в голове не складывается, – задумчиво продолжила Раиса Викторовна. – На кой ему было признаваться невесте, что он ей изменяет? Он же не самоубийца, мужики обычно все до последнего отрицают. Он же не собирается на тебе жениться, Никитина? Во-первых, ты замужем. Нет, я не отрицаю, что ты ради Москвы можешь на мужа наплевать, тем более что детей у вас нет… Но, во-вторых, зачем солидному мужчине из столицы выписывать себе из провинции подарочек вроде тебя? Ты же, Никитина… уж, прости, но у тебя ни рожи ни кожи. С тобой можно на время сойтись, для здоровья, так сказать, а вот брать тебя в жены – сомневаюсь… Погоди. Ты ведь в номере, говорят, была, когда невеста из Москвы появилась? Ну да, Валька Колтунова мне так и сказала, что ты в номере находилась. Ой, я поняла! Ты ж невесту Столярова увидела и после этого больной сказалась – поди, нервы не выдержали!

– Нервы у меня не выдержали, это правда. Я именно из-за этого с работы тогда у вас отпросилась, – безучастно сказала Вера. – Раиса Викторовна, вы собираетесь меня уволить? Ну так увольняйте, – добавила она с отвращением, но отвращением к себе.

– Обязательно уволю, не сомневайся. Надо только с Полуэктовым этот вопрос согласовать. Я как раз к нему сейчас, с докладом. Все, иди отсюда.

– Домой?

– Нет, работай пока… Работу еще никто не отменял. И вот еще что. Я так понимаю, что ты в этого белобрысого, из двести десятого, действительно втюрилась. Раз прям так поплохело тебе, когда его невесту увидела. Поди, не ожидала, что мужик несвободным окажется? Это ведь самое плохое, Никитина, что с женщиной может случиться, когда она от любви голову теряет. Потому что при этом можно потерять действительно все…

Вера вышла из кабинета начальницы с ощущением, что наступил конец света. Она, Вера, наворотила таких дел, что от нее все отвернутся скоро. Коллеги, муж, мать… Кирилл и мать ничего пока еще не знают, но скоро и до них дойдут слухи, можно не сомневаться. С работы Веру тоже уволят, и что тогда? Попробуй, найди приличное дело в их глуши… Хотя скоро откроется новый корпус электрозавода, можно туда пойти. Но опять же это не по специальности… Хотя какая, к черту, специальность, какие требования, когда совсем не до жиру… быть бы живу…

Мимо, по коридору, прошла Валя, покосилась испуганно и с любопытством.

– Привет, Валь, – спокойно сказала Вера.

– Приве-ет… – буркнула приятельница и быстро скрылась за углом. Скорее всего, Валя тоже каким-то образом замешана в этом скандале. Валя – болтушка, не умеющая хранить тайн. Ну и что, теперь обижаться на нее?

А смысл? Она, Вера, натворила дел и теперь будет обижаться на свою приятельницу? Нет, нет… Не стоит сваливать вину за свои ошибки на других.

«Итак, что мы имеем. Раиса сейчас отправляется к Полуэктову, хозяину гостиницы, самому главному начальнику, и вопрос моего увольнения – лишь вопрос времени. Тем более если реорганизация в гостинице происходит. Затем, после увольнения, что будет? Наступят времена безденежья и поиска работы…»

На черный день ничего не отложено, ведь вся Верина зарплата каждый месяц уходила на нужды их с Кириллом семьи. Кирилл, как только узнает о похождениях жены, безработную Веру содержать не станет. Они последние несколько недель почти не общаются… Известие о том, что Вера изменила мужу, окончательно поставит точку в их отношениях. Он уйдет. И Вера – останется одна. Да еще без работы.

Мать? Мать Веру возненавидит после всего этого. Мать обожает Кирилла… Она не станет помогать дочери. Да это и нагло, и неприлично – взрослой, здоровой, молодой женщине – надеяться на помощь пожилой матери.

По всему выходило, что Вера сглупила, когда потеряла голову, почти открыто, на виду у всего города, встречалась со Львом.

Но что получается? Получается, она, Вера, – совсем ноль без палочки. Никакой самостоятельности. Она зависима от работы, от мужчины рядом, от людского мнения. Она не имеет права поступать как хочет!

Она несвободна. Она рабыня обстоятельств.

Вера, стоя в небольшом тупичке, прижалась лбом к оконному стеклу, невесело рассмеялась своим мыслям.

– Верк… ты чего тут стоишь? – раздался сзади голос. Опять Валя Колтунова.

– Так. Жду приказа о моем увольнении. Ну, ты в курсе.

– Я?! – Валя вытаращила глаза.

– Да ладно, проехали. Я тебе никаких претензий не предъявляю.

– Слушай, ты это… ну да, я раскололась. Но Раиска тогда в меня прямо вцепилась! Рассказывай действительно говорит, Никитина с постояльцем из двести десятого встречается?.. А она хуже фашиста пытать может.

– Сейчас-то чего тебе от меня надо, Валя?

– Ох. Ну, короче, тебя сам вызывает. Это ужас. У нас еще никого к Полуэктову не вызывали.