Слова не хотят складываться в текст. Визит на сайты поздравлений вызывает стойкое желание скривиться от тупости этих текстов. Почти обессилев после седьмой попытки выдать более-менее приличный экспромт, соответствующий уровню именинника, бросаю это занятие, делая еще один неосторожный шаг.

Долгие гудки. Они режут мои нервы посильнее скальпеля, я даже не знаю, что именно скажу, когда услышу его голос. Главное, ровным голосом произнести банальное «поздравляю», как максимум - «хочу еще раз поблагодарить».

– Слушаю вас.

Нет, наверное, ничего удивительного в том, что ко мне обращаются на «вы». В том, что меня не узнают. Как и в том, что голос женский.

Позвоночник обдает неприятная холодная волна (я бы сказала, неизвестной этиологии, я же так люблю врать сама себе). Это не Виталина, как бы я ни желала зацепиться за спасительное умозаключение – это голос уверенной в себе женщины, которая как раз под стать такому, как он!

Нажимаю отбой, меня колотит от волнения, тревоги и необоснованной… да, обиды! Да, мать вашу, ревности! Прилив и отлив ледяных волн внутреннего опустошения с ощущением, что я потеряла что-то существенное, необходимое, весомое, не успев обрести. Права была Ленка, которая махнула рукой с советом «не звони, хватит эсмэски». Я бы не слышала глубокого женского голоса с хрипотцой, который, будь я мужчиной, вскипятил бы мой тестостерон с первой фразы…

Противный озноб. Нелогичные мысли в стиле «почему я не осталась». Да потому, Юляш, что ты мешала ему на этой вилле, неужели непонятно? Он даже не поехал тебя провожать, потому что ждал обладательницу этого сексуального тембра. Вовсе не потому, что боялся причинить тебе боль или из-за жалости, ты ведь даже не осознала, что не сама сбежала, упросив Дениса выжимать сцепление до 300 км/ч, это тебя ненавязчиво выставили, чтобы избавить себя от излишних вопросов. Ты мешала!

Я трясу головой, отказываясь верить в то, что меня так цинично слили. Как будто он что-то мне обещал, как будто я не видела в нем монстра-агрессора с самой первой встречи в больнице! Дрожащей рукой напрягая плечи, замирая от возможной удачи набираю еще один номер, уже другого оператора, набор легко запоминающихся чисел.

– Добрый день, говорите, пожалуйста, я вас очень внимательно слушаю, - на волне усилившегося озноба, означающего крах робкой надежды, потаенными витками сознания отмечаю, что дорого бы заплатила за право говорить так, как незнакомка-абонент. (у меня такие неуместные мысли!). Если бы эта леди заговорила с правительственной трибуны, и электорат, и власть имущие были бы очарованы. Если бы так умела говорить я, разбивала бы сердца одним телефонным звонком и, более того, могла не только повлиять, но и обезопасить себя от любого, кто пришел с плохими намерениями.

– Извините! Я… ошиблась, - открываю рот, протягивая шипящие, чтобы эта дама злорадно улыбнулась на том конце провода, отмечая дефекты моей речи, когда я сброшу звонок. Мне все равно, как она себя поведет, хотя вряд ли, следуя шаблону, огреет такого мужчину сковородкой с воплем «что за бабы тебе звонят?!» Судя по ее невозмутимой, полной достоинства самоуверенности, она даже не станет скрывать факт моего звонка. Значит ли это ничтожную вероятность того, что он перезвонит мне сам?

Мне так хочется в это верить, робкая надежда, отравленная ядом еще не ревности, но обиды с понижением самооценки так точно. Остался еще один номер – но вряд ли с ним повезет больше. Я набиваю «С днем рождения» с подступающим отчаянием для того чтобы стереть текст в который раз и мысленно пожелать ему когда-нибудь осознать, кого он упустил…

Мои надежды тщетны. Я не выпускаю из рук телефон, едва не подпрыгиваю до потолка, когда звонит Лена – проинформировать, что вытащила Влада с друзьями вечером в клуб и мое присутствие необходимо. Соглашаюсь, привожу себя в порядок, пропускаю два звонка – один от Эли, другой от кого-то из харьковских знакомых. Я все еще жду не зная чего и не понимая зачем.

Ленка залетает в мою комнату сверкающим метеором, погасив улыбку на губах ревнивицы Настёны. За сестрой очень забавно наблюдать: она так показательно кривит губы, пытаясь спрятать восхищение в глазах при виде коктейльного платья моей подруги - облегающего великолепия бежевого оттенка с россыпью черных пайеток на уровне груди и подола – издалека кажется, что на ней ничего нет, кроме боди-арта из этих черных блесток. Завитые стайлером кудри струятся по спине, идеальный тон кожи эффектно гармонирует с искусным макияжем в черно-синих тонах на пронзительных серых глазах. Я искренне не понимаю, почему такая яркая девчонка губит себя на рецепции местного четырехзвездочного отеля родного города. Но, зная ее, не сомневаюсь – это промежуточный вариант. Скоро ей станет тесно в Феодосии. Она восхищается Киевом, но еще не видела Харькова, где наверняка понравится больше, и я ловлю себя на мысли, что хочу сдать зимнюю сессию экстерном, чтобы пригласить ее к новогодним праздникам.

– Ты в этом пойдешь, что ли? – критически качает головой Лена, осмотрев мой наряд из обычных джинсов и белой футболки без надписи. – Юль, он тебе качественно оттрахал мозг. На шею ничего не просится?

– Кто?! – отбрасывает журнал Настя, подавшись вперед. – Кто оттрахал мозг?

– Телевидение, котик, - машет рукой Ленка. – Полиция морали. Выражение такое.

– Систер, у тебя кто-то появился? – не унимается малая, скривившись в ответ на слова моей подруги. Ее глаза горят от любопытства. – В Египте, да? Шейх?

– Султан Сулейман Великолепный. Смотри картинки! – Лена угрожающе упирает руки в точеную талию, сощурив глаза, и подходит ко мне с грацией дикой кошки. – Сама разденешься, или тебе помочь?

Порыв спирального торнадо, зародившись на окончании фразы, впивается в позвоник холодным вихрем с псевдоэротическими стрелами в мозг и в низ живота одновременно. Я, кажется, заливаюсь румянцем от этих слов, лишенных надуманного подтекста, не понимая, сколь сильна атака неосознанного дежавю. Кажется, это уже было? И не раз? Неужели теперь каждый сможет подобрать закодированный пароль, и если не разрушить, то пошатнуть мои защитные барьеры?