– Эль, я хотел поговорить..., - сердце не то, чтобы пропустило удар, казалось, оно навсегда остановилось. Вот сейчас он скажет, что покидает нас вместе со своими друзьями и с ...

Хаш! Как реагировать то, если все внутри переворачивается, стоит только об этом подумать.

Но Шуа начал с другого:

– Помнишь, еще на озере ты говорила, о чем мечтаешь?
– пристально вглядываясь в мое лицо, произнес парень.

– Да.

– Я тоже мечтаю о большой и дружной семье. 

И мое лицо под прицелом васильковых глаз.

И долгая томительная пауза. И сердце замирает и снова начинает отсчитывать удары.

Сама не заметила, как моя рука оказалась в плену сильных, чуть шероховатых ладонях собеседника. Теперь он смотрел на наши руки. 

– Я тебе не говорил, - поглаживая пальцами мою руку и не поднимая головы, продолжил, - да я никому раньше не говорил. У меня нет семьи в плане родителей. Меня можно сказать выбросили младенцем на улицу. Нашли работники приюта. 

Я смотрела на светлые пряди склоненной головы и душа болела за него. Уже догадывалась, что жизнь Шуа не баловала. Хотелось провести по ним в утешающем жесте, но не решалась. 

– Когда подрос, - продолжалась его исповедь, - я сбежал и долгое время скитался по планетам. Мне тогда и семи не было, пока не поймали и не отправили на Клею, там приюты очень хорошие - жить можно не то, что в детстве, где каждый выживал, как мог. Уже там я и встретил своих друзей. Ты их не знаешь - это Дан и Тим. Я обязательно тебя с ними познакомлю. 

При этих словах парня в моей груди разлилось тепло. Если он строит планы, значит не убежит за горизонт, позабыв про свои слова и обещания быть рядом. 

– Потом я встретил маленькую девочку во все том же приюте. Камиллу. Уже вместе мы жили в приюте, мечтая о звездах и полетах, и когда поступили вчетвером в Звездную Академию, так вообще стали неразлучны. Понимаешь? 

Шуа поднял голову, и меня затянуло в омут васильковых глаз. Столько там было надежды, что пойму, не оттолкну, приму таким, как есть. И я кивнула.

– Они моя семья, - не разрывая эту зрительную связь, произнес Шуа, - кроме них у меня никого из родных нет также, как и у них. Ну, в определенном смысле.

Шуа усмехнулся:

– То, что ты вчера видела, каждый из нас отреагировал бы также. Но Камилла... она сестренка для меня..., младшая сестренка. Я с семи циклов за ней слежу. А вот пропал на цикл, так замуж успела выскочить.

Улыбка расцвела на лице любимого, делая его лицо мягче и счастливее наверное:

– Но это не значит, что я не буду переживать за нее или кого-то из парней...

– Она тебя ударила...

– Это Камилла, - поспешил успокоить меня Шуа, - она всегда разрешала конфликты подобным образом. Особенно с парнями, кто имел неосторожность к ней лезть. И потом ты не поверишь, но за столько циклов это первый раз, когда она меня приложила. Видимо, мстя за многочисленные синяки на ее теле, что возникали после всех наших тренировок в прошлом, - усмешка на губах парня привлекла мое внимание... 

И снова глаза в глаза, выискивая в моих глазах какие-либо эмоции. 

– И я уверен, что вы с ней подружитесь. Вы даже чем-то похожи, - протянул он.
– Упертые, как тур, и в тоже время нежные, как пташки. 

Улыбнулся открыто и солнечно.

Я же вспыхнула от небольшой обиды. Да, что такое? Один паучком обозвал, другой вообще - туром. 

Парень же поднял руку и осторожно провел вдоль белой прядки, заставляя меня запоздало вспомнить, что, рассчитывая на уединение, так и не повязала с утра на голову родную косынку, а в любимых васильковых глазах светилась такая нежность, что дыхание невольно сбилось, и я замерла, боясь спугнуть это мгновение. 

Шуа нахмурился своим мыслям, убрал руку и продолжил:

– Понимаешь, - и опять плен васильковых омутов, - у меня нет дома. Всю жизнь я провел в приюте и Академии, стремясь стать офицером и я им стал. Я не знаю другой жизни кроме той, как быть военным. Моим домом сначала была комната на базе Академии, затем - каюта на крейсере... 

Шуа опять потер свой шрам.

– Но... Сейчас я чувствую, что мой дом там, где ты. Ты для меня семья и даже больше, чем ребята.

Теперь шероховатая ладонь парня нежно коснулась моей щеки, а его глаза шарили по моему лицу, подмечая малейшие черточки, любуясь и запоминая.