— Кхе-кхе. Так я и говорю, — как ни в чем не бывало продолжил Самуил Яковлевич — очень невероятные вещи в городе творятся. Обратился неделю назад ко мне один солидный клиент. Я раньше кое-какие его поручения выполнял, так он всегда платил исправно. — Самуил Яковлевич глянул в глаза Максимычу, но ничего в них не отгадав, после многозначительной паузы продолжил. — В данный момент мой клиент обеспечивает предвыборную кампанию одному очень перспективному кандидату. — Самуил Яковлевич снова замолчал. На этот раз пауза была взята для того, чтобы Максимыч успел про себя отметить, что агент Флюгер якшается только с «солидными» и «перспективными» гражданами, что не какое-нибудь хухры-мухры агент Флюгер.

Однако в глазах Максимыча восторг не проявился.

— Кхе-кхе. Мой клиент, как бы это сформулировать, — лицо Самуила Яковлевича выразило сложную мину (понимаю, мол, что прием мошеннический, но честному человеку в этом мире не прожить) — мой клиент нашел возможность просматривать телевыступления конкурентов своего кандидата до запуска в эфир.

— Это не по моему ведомству, — засопел Максимыч, наблюдая, как официантка усердно протирает тряпкой стол, а Самуил «полирует» официантку взглядом. — Это обыкновенная уголовка.

— В уголовке осведомителям меньше платят, — снова намекнул на гонорар живчиком вертящий головой, будто здесь у него назначена еще одна встреча, Самуил Яковлевич. — Но дело, собственно, в другом. Ко мне обращается солидный клиент, в сущности, с пустяковой просьбой: подыскать приличного колдуна — не «мистичкового», не шарлатана. И срок вполне достаточный — три дня. И я со своими связями, со своей безукоризненной, наконец, репутацией в инфернальном мире заказ выполнить не смог. — Финал доклада агент явно скомкал. Очевидно, потому что уже начал корить себя за слова про уголовку. Ведь знал, что стучать и туда, и в ИСАЯ, Максимыч не позволит ни под каким соусом. И шепнет где надо про некоторые делишки агента Флюгера. И — пиши пропало.

— Самуил, — криво улыбнулся Максимыч, — за что ты хочешь содрать с меня деньги? За то, что облажался перед заказчиком? Или за то, что нет у тебя надежных источников информации, и ничего-то ты толком о колдовских силах не знаешь?

Место рядом с ними намерилась занять молодая пара. Самуил яростно замахал на них рукой, и здесь Максимыч оказался с ним солидарен. Тем более, что девчонка выдалась на редкость приятная глазу, и хотелось хоть как-то досадить ее кавалеру.

— Свободно?

— Занято! — отрубили трепаные мужики одновременно.

— Кхе-кхе. Вы неправильно меня поняли, — тщательно процедив каждое слово, пока несмелая молодая пара отступает, Самуил Яковлевич заерзал на жестком, чтоб клиенты не засиживались, стуле. Стал похож на растрепанного в драке воробья. — Конечно, заказ я выполнил. Договорился с известным, даже очень известным магом. Вы и сами его знаете: маг Петров. Только, как вам и самому ведомо, господин Петров (послал же Господь фамилию человеку) к настоящей магии имеет такое же отношение, как поц к Торе.

Максимыч тоже отметил, что Самуил сожалеет об упоминании уголовки. Значит, дополнительно стращать агента не следует. Лучше вообще умолчать, пусть помучается: правильно ли понят намек, или командир ИСАЯ сделал совершенно другие выводы. Максимыч в один глоток добил плещущуюся на дне картонного стаканчика колу.

— Если коротко, Самуил, то шиш ты у меня денег за такую информацию получишь. — Максимыч уже не смотрел на стукача. Шарил глазами по ослепленному зайчиками электрических лампочек залу. Кто из посетителей входит, кто уходит, кто пришел сюда сразу после Флюгера? Так, на всякий случай.

— Помилуйте, господин Храпунов, — закусил обиду своей губой гражданин Самуил Яковлевич Берладский, наткнулся на полное равнодушие во взоре Максимыча и заканючил: — Кхе-кхе. Хоть такси оплатите, мне к гостинице «Москва» в десять поспеть нужно. — Рука агента нашарила пучок зубочисток в приборе и отправила в карман.

— Если «поспеть», то не «в десять», а «к десяти». Выпендриваешься, а русского языка не знаешь. Ладно, пошли, подброшу на своей служебной, — поднялся с места Максимыч. Как-никак стукачей нужно холить и лелеять.

Самуил Яковлевич заторопился следом. И если само собой получалось, что Максимычу, несмотря на неказистый вид, встречные дорогу уступали, то гражданину Берладскому приходилось уворачиваться от столкновений. Следом за ними никто не бросился. По крайней мере сразу.

Снаружи вдоль по проспекту пронизывающе дул ветер. Под ногами плямкала слякоть. У станции метро «Василеостровская», как обычно, толпился народ, мечтающий протиснуться внутрь. Шеренгой стояли бабушки с сигаретами на продажу.