Все это продолжалось не больше двух минут, затем мужчина сел в темно-синий «вольво» и, не глядя по сторонам, рванул с места. Женщина посмотрела ему вслед и, достав ключи из сумки, начала открывать захлопнувшиеся уже ворота.

«Странная парочка. Он – скорее всего, сам Юрген Хольц, но она на фрау Хольц не особо похожа, и с какой стати они бы разговаривали на ходу и за порогом дома?» – размышляла Алина и скомандовала Вике: – Выходи!

Вика и Алина потихоньку двинулись в сторону ресторана, из открытых дверей которого аппетитно потянуло жареным шашлычком.

«Присмотри… не говори… деньги… несколько дней… Инес» – вот и все, что расслышала Алина из разговора возле дома Хольцев. «Наверняка, он передал женщине деньги, а сам уехал. Конечно, это и есть Юрген Хольц. Но куда он отправился, зачем? У него пропала дочь, у самого был сердечный приступ… И в такой момент бросить жену и куда-то уехать?»

В ресторане народу было немного, «еще не вечер», как сказал официант, предлагая им на выбор несколько столиков. Нечего и говорить, что Алина выбрала столик у окна и заняла место, с которого прекрасно обозревался дом номер пятнадцать.

Просматривая меню, Алина с тоской думала о своей диете, но, смирившись с неизбежным и помня, что за минутную слабость придется потом расплачиваться ноющим чувством голода, она поняла, что хочет овощное рагу. Именно хочет, а не вынуждена его выбрать, как наименьшее из зол! Принцип «ем, что хочу, а хочу то, что ем», составляющий один из компонентов ее сознательной анархии, служил моральной поддержкой в ее пожизненной борьбе с лишними килограммами, ставшей еще более острой после рождения Михи.

В последнее время Алина вооружилась всемирно признанной диетой «весонаблюдателей» и, прежде чем приступить к процессу поглощения пищи, высчитывала, сколько пунктов лежит у нее на тарелке или сколько она еще может себе положить, чтобы не перекрыть дневную норму. Из всего, испробованного ранее, эта диета, а скорее даже – принцип здорового ограничения питания – нравилась и подходила к ее образу жизни лучше всего. Поэтому она и остановилась на ней, и надо сказать не безуспешно – потеря за последние два месяца пяти килограммов мотивирует лучше всяких рекламных статей.

Вика, не отягощенная подобными комплексами, придерживалась удобного мнения, что хорошего человека должно быть много, и умела убедить в своей правоте приглянувшихся ей мужчин. Во всяком случае, ее пышные формы отнюдь не отпугивали представителей сильного пола. При этом, всем остальным полным дамам давно были розданы ярлыки «бочек», «кадушек» и «слоних». Впрочем, как и худышкам – «жердей», «швабр» и «глистов». В ближайшем окружении Викули никогда не было незамужней дамы, которая не удостоилась бы «лестного» эпитета, красноречиво говорящего о том, что конкурировать с такой красоткой, как она, в состоянии разве что голливудские звезды. И то – не все. Некоторые из них, ничего не подозревая, награждались Викулиными эпитетами прямо на экране телевизора.

Исходя из вышесказанного, понятно, что список заказанного Викулей порадовал официанта куда больше, чем скромный заказ Алины – овощное рагу и минеральная вода.

Не отвлекаясь на посторонние мысли, Алина покорно выслушивала сплетни про московских знакомых и незнакомых, периодически кивая головой или вставляя «Да ну?» или «А я и не подозревала!». При этом, внимание ее было сосредоточено на воротах хольцевского дома.

В ресторане публики заметно прибавилось, выплыла какая-то худосочная певичка «а ля Орбакайте» и запела неожиданно приятным грудным голосом.

– Если бы ее маму звали Алла Пугачева, то у этой девушки могло быть неплохое будущее, – заметила Вика, настолько явным было ее сходство с инфантой российской эстрады.

– Слушай, а как профессор узнает нас? – вдруг вспомнила Алина об еще одном пункте их вечерней программы.

Вика, буравящая глазами компанию солидных мужчин, приземлившихся двадцать минут назад за соседним столиком, неохотно ответила:

– Я ему сказала, какая я из себя.

«Н-да, по Викулиному описанию он вряд ли ее узнает…» – подумала Алина и спросила:

– А он-то сам как выглядит, знаешь?

– Высокий, худощавый, с бородкой. В общем, выглядит, как… как профессор.

– Ну, знаешь ли, профессоров тоже не в одном инкубаторе выращивают и не клонируют, как овечек Долли. Вон смотри, мужичонка велосипед возле моей машины поставил. Тоже высокий, худощавый и с бородой. И…

Алина замерла с открытым ртом – ее двухчасовая вахта наконец-то увенчалась успехом. Открылись ворота пятнадцатого дома, и из них выплыла уже знакомая ей дама. Она, не спеша, втиснула свои увесистые телеса в маленькую машинку и включила зажигание. Медленно проезжая вдоль улицы, она задумчиво смотрела вперед. Алина, сосредоточенно вглядываясь в начавшие сгущаться сумерки, внезапно схватила салфетку и крикнула Вике: