И, наконец, в соответствии со ст. 39 УК РФ, «1.Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

2. Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред, равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда».

Положения законодательства о необходимой обороне, причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайней необходимости, как записано в ст. 24 Закона «О милиции» в редакции, введенной Федеральным законом от 31 марта 1999 г. № 68-ФЗ [92] , распространяются на деятельность сотрудников данной военизированной организации, когда они для выполнения своих служебных обязанностей вынуждены причинять кому-либо имущественный или физический вред [93] .

Отсюда следует, что применение огнестрельного оружия сотрудниками государственных военизированных организаций регламентируется как специальными нормами, устанавливающими основания, условия [94] и порядок его применения, так и нормами уголовного законодательства, закрепляющими обстоятельства, исключающие преступность данного деяния. Иначе говоря, нормативно-правовая регламентация применения сотрудниками государственных военизированных организаций огнестрельного оружия имеет системный характер и включает в себя взаимосвязанные правовые предписания, которые отражают все юридически значимые стороны фактической ситуации применения данной меры принуждения. Совокупность указанных норм образует определенную целостность, в которой отраслевая принадлежность этих норм не имеет принципиального значения.

В нормах первой группы (административно-правовых) прежде всего определяются основания, условия и способ принудительного воздействия (например, ст. 12, 15–16 Закона Российской Федерации «О милиции»). Основания применения огнестрельного оружия, т. е. юридические факты, с которыми законодатель связывает возможность его применения, заключают в себе признаки наиболее опасных и достаточно часто встречающихся на практике ситуаций, которые одновременно могут выступать в качестве элементов, характеризующих объективную сторону тяжких и особо тяжких преступлений либо иных опасных действий, влекущих нарушение субъективных прав граждан и (или) интересов государства.

В свою очередь, диспозиция ст. 15 Закона «О милиции» конкретизирует способ принудительного воздействия. Она несет в себе, прежде всего, положительное содержание, так как совершение указанных в ней действий позволяет защитить охраняемые законом субъективные интересы и права конкретного лица, ставшего объектом противоправного посягательства, а также законные интересы государства. Административно-правовые нормы предусматривают также порядок (процедуру) применения огнестрельного оружия.

Перечисленные нормы, к сожалению, имеют самостоятельное значение только до тех пор, пока указанные в них действия не влекут за собой причинение вреда. Например, сотрудник в установленных законом случаях обнажает табельное оружие, приводит его в готовность, производит предупредительные выстрелы в воздух, стреляет на поражение, но промахивается. Эти действия совершаются на основе административно-правовых норм, регламентирующих правила применения оружия, а уголовно-правовые нормы, устанавливающие общественную опасность и противоправность деяния, к ним не применяются, поскольку вред не причинен.

Нормы уголовного законодательства, посвященные обстоятельствам, исключающим преступность деяния, а именно нормы о необходимой обороне (ст. 37 УК РФ), причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ), и крайней необходимости (ст. 39 УК РФ) устанавливают прежде всего условия правомерности, относящиеся к общественно опасному посягательству или событию. Это такие общие условия, как наличность и действительность посягательства (о них уже шла речь выше), без которых «само основание вообще не может иметь места» [95] . Причем характер общественной опасности посягательства конкретизируется в основаниях применения огнестрельного оружия, закрепленных, к примеру, в ч. 1 ст. 15 Закона «О милиции».

Кроме того, указанные нормы уголовного законодательства устанавливают условия правомерности, относящиеся к защите от общественно опасного посягательства, т. е. устанавливают пределы правовой активности лица, применяющего данную меру воздействия в конкретной ситуации. Их действие определяется реальным причинением вреда в результате применения огнестрельного оружия [96] . Поэтому законодательство о необходимой обороне, крайней необходимости и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление, позволяет конкретизировать пределы принудительного воздействия применительно к особенностям той или иной ситуации, т. е. определить пределы достаточного причинения вреда при применении оружия, исходя из конкретных обстоятельств инцидента.

Таким образом, в соответствии с ныне действующим законодательством при применении огнестрельного оружия сотрудники государственных военизированных организаций должны строго соблюдать прежде всего специальные (административно-правовые) нормы, устанавливающие основания, условия и порядок его применения, а также неукоснительно руководствоваться положениями уголовного законодательства о необходимой обороне, крайней необходимости и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление, определяющими условия правомерного причинения вреда объектам уголовно-правовой охраны при возникшем состоянии.