Федя Федотов панически боится Розы Максудовны.

А когда боится, начинает заикаться.

Запинаясь, он читает:

– В а-автобусе б-было н-несколько п-пассажиров. На п-первой ос-становке…

– Федотов! Верни учебник!

Роза Максудовна сердито читает вслух задачу, причём обращаясь именно к Феде Федотову:

– Федотов! Ты слышишь? Итак! В автобусе было несколько пассажиров! На первой остановке вышло 8 и вошло 5, а на второй вышло 9 и вошло 16! Кого, Федотов?!

– К-кого?

– Пассажиров! Сколько пассажиров было в автобусе до первой остановки, если после второй остановки их стало 35?

Федотов закатывает глаза и через три секунды сообщает:

– Т-тридцать один…

У Феди Федотова исключительная способность – он поразительно быстро считает в уме.

Я как-то раз спросил у него:

– Федул! Как это у тебя получается?

– Не знаю, – ответил Федя. – Как-то так… само…

Мне стало ужасно завидно. А потом я успокоился. Это же необъяснимое явление. Чему тут завидовать?

– Федотов! – раздражённо произносит Роза Максудовна. – Я у тебя не ответ спрашиваю, а решение задачи! Бери мел и пиши!

Федотов берёт мел и начинает писать: «Было – неизвестно сколько. Вышло 8 пс. Вошло 5 па. Вышло 9 пр. Вошла 16 пж. Стало – 35. Значит, было – 31 пжв».

– Федотов! Ты можешь быстрее? – спрашивает Роза Максудовна и смотрит на доску.

Класс умирает со смеху.

– Федотов! – кричит Роза Максудовна. – Где уравнение?! Что такое «пс», «па», «пр»? Что такое «пж», «пжв»?!!

– Ой, – ойкает Федя, стирая «в» у «пжв». – Это п-пассажиры…

– Садись, Федотов! – красная Роза Максудовна пододвигает к себе классный журнал и берёт ручку. – Жалко мне тебя, Федя… Гений ты наш… Садись, садись… Три с минусом…

Честно говоря, всю эту историю я слушаю вполуха. Меня больше заинтересовывает то, что написал Федотов. И даже не что, а как! То есть Федин почерк.

На перемене я подошёл к нему и сказал:

– Федул, ты нормальный человек?

– Ч-что? – спросил всё ещё заикающийся Федя.

Я достал из кармана сложенное письмо от «А.О.», развернул его и показал Федотову.

– Это твоё? – спросил я. – Признавайся, если ты нормальный!

Федотов покраснел.

– Ну?! – сказал я.

– М-моё… – промямлил Федотов.

– А за что я должен тебя простить? – спросил я.

– М-меня? – переспросил Федотов.

– Ну а кого! – сказал я. – Это ты писал: «Ты никогда меня не простишь… Пожалуйста, прости меня»? Или не ты?!

– Я… – сник Федотов.

– А что такое «А. О.»? – спросил я. – Ты же «Ф. Ф.»!

– Это н-не я… – Федотов старался на меня не смотреть.

– А кто? – спросил я.

– Она… – ответил Федотов.

– Да кто – она?! – громко и зло сказал я.

Проходившая мимо нас девчонка испуганно отпрыгнула в сторону.

– Ира… – ответил Федотов.

Я, конечно, подозревал, но всё равно для меня это было ударом. Ниже пояса.

– А поч-чему «А. О.»? – заикаясь, проговорил я.

– Потому что, – тихо сказал Федотов, – её имя и фамилия заканчиваются на эти буквы… Вот почему…

Мне стало тоскливо.

– Оно, – я показал на письмо, – пришло только вчера.

– Жаль, – сказал Федотов.

– Тебе, что, правда, жалко? – изумился я.

– Да, – сказал Федотов. – Она ведь меня уже не любит… Разлюбила ещё тогда, зимой…

– Ну и что теперь? – спросил я.

– Не знаю… – ответил Федотов.

– Ладно, – сказал я. – Ладно…

Федя Федотов смотрел на меня такими глазами, словно провожал на войну, и больше никогда не увидит.

– Ты меня не жалей, Федул, – сказал я.

У меня в жизни всё чудесно.

– Да, – ответил Федотов. – Хорошо. Конечно.

– И себя не жалей, – сказал я.

И тут мы заметили Иру Демьяненко. Мы увидели, что она хочет к нам подойти.

Но мы отвернулись и пошли по коридору.

К туалету с табличкой «М» на двери. Чтобы спрятаться за этой дверью от всех женщин мира.