И люди помогали. Дел хватило всем. Стеклянные ящики для сбора денег дал отец маленькой девочки Ярославы, которая лечилась в Израиле. Их установили в аптеках, в больших магазинах. В самом людном месте, на рынке, дежурили ребята. Над ящиком был укреплён снимок. Беззащитно смотрел Андрюшка на прохожих сквозь большие толстые очки. Ребята от ящика не отходили: вдруг кто-то не читал газеты, что-то потребуется объяснить.

Купюры бросали охотно и много. Каждый знал, как дорого обходится лечение. А тяжело больной ребёнок – это особая беда. Большая Беда. В ящике лежали сотенные, пятисотки, тысячные.

– Почему ж государство не помогает? – пожилая женщина в каракулевой шубе двумя пальцами бросила в ящик пятьдесят рублей.

Саша сжала губы. Она согласна – стыдно собирать так деньги. Но стыдно не Андрюшке, не его одноклассникам – позор для страны. По телевизору показывают эстрадных артистов, их особняки. Звёзды изо всех сил уверяют, что у них тоже есть проблемы, что они, бывает, плачут. Саша не любит смотреть такие передачи: будто в открытую дверь подглядываешь за чужой жизнью. Она и в Андрюшкину жизнь заглянула, потому что дверь открыла его мать. Встала на пороге: «У нас беда!» И если не войти и не помочь человеку, у которого каждый день на счету…

Сюжет про Андрюшку показали по телевидению. Вечером позвонила Ирина Ивановна, сказала, что всё время плачет. Теперь на карточку постоянно поступают деньги. Плачет она сама, и Андрюшка тоже. Говорит: «Мама, ведь мы никому из этих людей ничего хорошего не сделали, а они нам помогают».

А в воскресенье в школе прошёл благотворительный базар. Ребята испекли блинчики, сделали бутерброды, колдовали над тортами и пирожными. Красиво разложили выпечку на салфетках. Возле каждого стола стояли девочки в фартучках и косыночках.

На базар пришли не только родители учеников, но и просто много народу. Про Андрюшку знал уже весь город. Сейчас дети спасали ребёнка, и взрослые торопились открыть кошельки. Задумавшись, может быть, впервые, что и в их дом может прийти такая беда.

Уже через неделю Тамара Михайловна сообщила потрясающую новость:

– Ребята, вы это сделали! Вчера Андрюша и Ирина Ивановна улетели в Тель-Авив.

Они переглянулись и вполголоса прокричали «ура». Они сами себе не верили. Неужели это они сотворили такое чудо – подарили Андрюшке шанс на жизнь?

Саше не давалась математика. У неё, конечно, не получался, как у Пушкина, всегда «нуль», но в задачах она запутывалась катастрофически и, как сама говорила, «страдала явным математическим кретинизмом».

Ольга Сергеевна утешала:

– Ну и что, каждому своё. Со мной учился мальчик – гений в точных науках. Он сейчас главный инженер АЭС. А сочинения не мог написать. Образ Катерины в «Грозе» – у него получилась одна страничка. Я за него писала.

Мама нашла репетитора. Звали его Иван Сергеевич. Очень худой, лопоухий. Тоже математический гений. Саша приходила к нему – он жил на окраине города, в старой кирпичной пятиэтажке, в полуподвале. В тесной комнате, где они еле-еле могли устроиться за столом вдвоём, Саша жаловалась, раскрывая учебник:

– Опять почти ничего не смогла решить на контрольной. Не получилось.

Иван Сергеевич потирал руки:

– Сейчас всё получится.

К нему ходили и учителя, когда им не удавалось решить задачи для старшеклассников. Иван Сергеевич даже самые трудные щёлкал как орехи. Иногда он находил ошибки в учебниках, что его искренне веселило.

Ещё он умел и любил заниматься устным счётом. Так отдыхал. Закинет голову – впавшие щеки, острый кадык, только очки блестят. Саша называет числа – двузначные, трёхзначные, четырёхзначные. Иван Сергеевич их складывает или вычитает. Результат выдаёт мгновенно.

Саша никогда не думала, что можно жить и дышать математикой. Иван Сергеевич находит её везде. В стихах и рисунках. В снежинках, в звёздном небе. Скучнейшая прежде наука кажется теперь Саше поэзией – бесстрастной и точной, как льдинки, из которых Кай во дворце Снежной королевы складывал слово «вечность».

У Саши эти льдинки пока ещё не очень складывались, а Иван Сергеевич писал слово «вечность» шутя.

Они ждали вестей от Андрюшки. Знали уже, что полёт он перенёс неплохо, сейчас в клинике. Что скажут врачи? Ведь, изучив документы, писали, что случай не безнадёжный, ещё не поздно.

Но Рената качала головой:

– Жаль, насчёт больницы Ирина Ивановна со мной не посоветовалась. Через знакомых списалась, договорилась с какой-то частной клиникой. Что там за врачи… Пока она в восторге, говорит – как у Христа за пазухой. Но что-то не верю я этим восторгам. Мягко стелют… Сколько ещё денег возьмут-то…

И главное – какой результат будет, – переживала Рената.

А потом позвонила Ирина Ивановна. Рената слушала её и не могла сдержаться:

– Ах черти… Ах черти…