– Гэвин, – выдохнула она. – Дом моей сестры меньше чем в пяти минутах отсюда.

Не разрывая поцелуй, Гэвин забрался руками ей под рубашку, его голос был приглушен желанием:

– Скажу водителю не останавливаться, пока мы не закончим.

Оттолкнувшись назад, Эмили поджала губы. Взглянула на свои часы.

– Мы не можем. Уже четыре. Обед начинается через пятнадцать минут. Моя сестра на грани обсессивно-компульсивного состояния. Серьезно, у неё будет паника, если мы заставим её ждать.

Вздохнув, Гэвин потер руками лицо. Взглянув на Эмили, он покачал головой, а его губы растянулись в ленивой улыбке.

– Ты ведь знаешь, я буду вдыхать каждый дюйм твоего тела, когда все отправятся спать, верно?

Эмили улыбнулась:

– Буду надеяться.

– У меня твердое намерение именно так и поступить. – Не убирая рук с её бедер, он изучал её лицо. – Ладно. Давай сыграем в двадцать вопросов.

Эмили посмотрела на него в замешательстве:

– Эм-м, ладно.

– Эмили, прямо сейчас у меня существенный такой стояк, который, я чертовски уверен, в ближайшее время никуда не денется. Я также практически уверен, перед твоими сестрой и зятем это будет выглядеть не совсем хорошо. Мне нужно отвлечься от мыслей о тех вещах, которые я собирался делать с тобой по дороге. Понимаешь, куда я клоню?

Прикрыв рот, Эмили сдержала смешок:

– Понимаю. Ладно. Двадцать вопросов. Ты начинаешь.

Гэвин поерзал под Эмили, стараясь игнорировать острую потребность прямо сейчас сорвать с неё одежду.

– Мой водитель знает, куда мы направляемся, но я забыл название города, в котором они живут.

– Ла Хойя.

– Пляжное сообщество? – спросил Гэвин, торопливо проводя рукой по волосам.

Эмили кивнула, отчетливо подмечая, что он всё ещё страдает.

– Прямо на пляже, – быстро ответила она.

Гэвин прочистил горло:

– Мило. Чем твой зять зарабатывает на жизнь?

– Он специалист по вычислительной технике.

– А-а, компьютерный фанат. Круто.

Эмили улыбнулась:

– Да. Компьютерный фанат, подтвержденный документально.

– А твоя сестра? Чем занимается она?

– Она тоже специалист по вычислительной технике.

Брови Гэвина взлетели вверх, уголок рта дернулся в ухмылке.

– Два компьютерных чудика. Их секс, должно быть, довольно скучный.

Эмили нахмурила лоб:

– Как это должно быть связано? Я учительница. Это тоже своего рода чудаковатость.

– М-м-м, нет, это сексуально. Даже Дэвид Ли Рот согласен, он балдеет от учительниц.

Эмили издала смешок. Понимая, что не сможет сдержаться, она наклонилась и запечатлела на его губах нежный поцелуй.

– Я всерьез начинаю подумывать, что тебе надо лечиться.

Обвив руками талию Эмили, он пригвоздил свой взгляд к её рту:

– Мне понадобится ледяной душ, если сделаешь так снова. Или же я мог бы попросить водителя покататься, пока я буду преподносить тебе ранний рождественский подарок на заднем сиденье этого лимузина. Не говори, что я тебя не предупреждал.

– Договорились. – Эмили улыбнулась, и черты лица быстро смягчились. – Спасибо тебе, – прошептала она.

Замешательство отразилось на его лице:

– За что?

– За то, что выбрался сюда со мной на Рождество. Даже учитывая то, что мы отпраздновали с ними заранее, знаю, это трудно для тебя – провести его вдали от твоей семьи. Особенно от племянников.

Эмили была права. Впервые он не проводил Рождество в окружении своей семьи, но это было её первое Рождество без мамы. Он понимал, она должна быть вместе со своей сестрой. Он бережно провел по её рукам. И надеялся, что проведенное вместе Рождество облегчит то горе, которое они испытали.

– Не благодари меня. Все, чего я желаю – это любить и заботиться о тебе, Эмили. Знаю, что прямо сейчас тебе нужна твоя семья. Ничто не остановило бы меня от того, чтобы удостовериться, что ты будешь здесь с Лизой.

Его слова сжались вокруг сердца Эмили, отзываясь глубоко в душе, там, куда никто другой прежде не пытался проникнуть. Никто. Глядя на это совершенство – как внутри, так и снаружи – Эмили наклонилась и поцеловала его, желая вложить в этот поцелуй каждую каплю своей любви. В то время как Гэвин шептал что-то ей в рот, Эмили знала: она никогда не чувствовала себя более живой и более цельной, чем прямо здесь и сейчас. В то же время появилась грусть. Она почти потеряла этого мужчину. Судьба целенаправленно снова свела две дорожки, что должны были пересечься. Это было как раз то, во что Эмили всегда верила, и она знала – именно это и случилось с ней и Гэвином. Теперь не было ничего, на что она не была бы готова пойти, чтобы удостовериться, что их дорожки никогда больше не разойдутся.

– Мне понравился этот поцелуй, – прошептал Гэвин, когда Эмили отстранилась. – Но ты ведь знаешь, что он сделал, да?

Эмили засмеялась:

– Да, я сижу на тебе. Так что я чувствую, что он сделал.

– Хорошо, до тех пор, пока ты помнишь, что я с тобой сделаю позже, все в порядке. – Гэвин заерзал, пытаясь устроиться поудобнее, в то время как его собственное тело спорило с ним. – И мне плевать, если твои сестра и зять услышат нас.

Улыбаясь, она покачала головой. Взгляд остановился на песчаных пляжах и скалистых береговых линиях, появившихся в поле зрения, по мере того как лимузин проезжал по скалистому прибрежному городку сестры. Ла Хойа – ни много, ни мало чистый оазис, блаженное пристанище от сладкого сумасшествия Нью-Йорка. Едва солнце начало садиться, пейзаж вспыхнул и зажегся перемигивающимися Рождественскими огоньками, которые освещали каждый дом, что видела Эмили. Она любила это время года.