– Точно, племянница. Повозились, конечно, с отодвигающейся стеной, зато эффект получился что надо! Ну, вы оценили… Замочек наш на двери был с секретом, но вы и с ним совладали. Я, к слову, на тебя этот замочек рассчитывал – знал, что, когда дело до книжных героев дойдёт, ты другим сто очков дашь.

– Спасибо, дядечка.

– Ну да, и мне спасибо: я твоё чтение поощрял и всегда поощрять стану. Что бы мне про компьютерный век ни талдычили, а без книжки человеку никуда. И пользы от неё больше, чем от любой железки с проводками и микросхемами.

Люсьен, слушая разглагольствования Ульяниного родственника, понурил голову: он-то, кроме учебников, книг в руки не брал вовсе. Может, напрасно не брал? Может, что-то важное и интересное мимо проходит?

– С катакомбами и скелетами вы здоровски придумали, – промолвил Вилли и, словно сытый кот – животом кверху, – улёгся на траву, подставив бок теплу, шедшему от костра. – Но на них вы и засыпались.

– Это как же?

– У меня правило: если можешь проверить – проверь. Взял я один череп, а он пластмассовый… Вот тогда всё для меня и стало ясно.

– И ты тоже промолчал? – Люсьен схватил брата за грудки и приподнял его над землёй. – Ах ты, конспиратор, чтоб тебе лопнуть!

– Убери руки. – Вилли отцепил его пальцы от своей куртки. – Ты за чем в подземелье шёл?

За кладом? Глазенапы, как у марсианина, горели… Ну и не хотел я тебе раньше времени кайф обламывать. Тем более что до выхода надо было по-любому дотопать.

– Кто ж знал, что ты такой дотошный! – Потап Васильевич сморщил лицо, точно кислющего лимона отведал. – Череп ему, вишь, потрогать захотелось… Мы такого и представить не могли.

Вилли перевалился на другой бок, подставил костру вторую половину своего измученного тела. Не раскрывать бы ему всей правды, списать всё на свою феноменальную догадливость, да заныло внутри – то ли оттого, что шашлыками объелся, то ли совесть признаки жизни подала. А совесть – она такая, её трудно осилить…

– Вообще-то, я и раньше догадывался, что это подстава, – признался он. – Услышал в городе разговор один…

И в нескольких словах поведал о том, как встретил в парке двух подозрительных господ, которые болтали про сверхдорогое и грандиозное задание, про ящики, про вертолёт и, главное, про группу во главе с Русланом и Румянцевым. Истинное значение этого диалога стало раскрываться ему уже в пещере – слишком неправдоподобным было происходившее. Потому и решился, терзаемый смутными сомнениями, потрогать череп.

– Всё равно догадлив! – сказал Потап Васильевич. – Одно с другим связать – это тоже, брат, не всем дано. А вертолёт – да, и вертолёт был. Без него в таком цейтноте оборудование и декорации в здешнюю тмутаракань не перебросить. На нём мы, кстати, и Чёрного Альпиниста увезли. Помните, следы возле пещеры оборвались, и вы гадали, куда он, сердешный, делся. А ему с вертушки лесенку спустили, поднялся и – фьють, нет его.

– Откуда вы столько призраков набрали? – полюбопытствовал Вилли. – И Паскаль, и Лавуазье, и Рабле со сказочником, и ещё революционеров двое…

– Обзвонили кучу театров. Рольки, сам понимаешь, несложные, даже любитель справится, но надо было, чтоб человек ещё и по-французски худо-бедно говорил. Причём не тарабарщину нёс, а по делу…

– Они с акцентом говорили, дядечка, – наябедничала Ульяна. – Я бы их сразу разоблачила.

– А ты думала я Пьера Ришара или этого… как его… Бельмондо из Парижа выпишу? Скажи спасибо, что эти нашлись.

– Рабле очень колоритно смотрелся. Да и Перро тоже.

– А Лавуазье с Паскалем – халтура, – рубанул Вилли. – Кривлялись, как шуты гороховые, и грим был плохо наложен.

– Ладно-ладно, набросились! Это ты просто знал, что они ненастоящие, а не знал бы – принял за чистую монету, как пить дать. Освещение было неважнецкое, а насчёт грима – это ты зря. Наш визажист постарался… Мы их на репетиции три раза прогоняли – никаких претензий. – Потап Васильевич посопел немного, выражая недовольство несправедливой, на его взгляд, критикой, затем снова заговорил: – И остался вам, друзья мои, финишный рывок. Подошли вы к выходу из шахты. Или ко входу – зависит от того, с какой стороны смотреть. Его давным-давно заложили камнями и залили цементом, чтобы всякие диггеры не лазили и сборищ там не затевали. Мы эту кладку с разрешения местных властей малость проломили и устроили внутри всё, как надо было по сценарию. А для солнечного луча дырочку просверлили в массиве. Это самый скользкий момент: не было у нас уверенности, что вы к полудню туда доберётесь, но на этот случай имелся запасной вариант. Какой – не скажу: может, ещё пригодится в будущем… Дальше и объяснять нечего.

– Как нечего? – Ульяна, прикорнувшая было на земле по примеру Вилли, приподнялась. – Объясни, как ты сам в шахте оказался. Я думала: сидит себе дядя дома или в офисе, работу на расстоянии координирует, а он – вон где… Скомороха из себя изображает! Ты же никогда в розыгрышах сам не участвовал.

– Не участвовал. И впредь не собираюсь. Я канцелярская крыса, моё дело руководить: указывать, распоряжаться и пинать, когда нужно и кого нужно. Но тут – разве мог удержаться? Хотел тебе сюрприз преподнести.