на своею нетрудною крыльцю

на моея лады вои?

Мало ли ти бяшетъ горе

под облакы веяти,

лелеючи корабли на Сине море?

Чему, господине,

мое веселие по ковылию развея?

Ярославна рано плачет

Путивлю городу на забороле, аркучи:

«О Днепре Словутицю [69] !

ты пробил еси каменныя горы

сквозе землю Половецкую,

ты лелеял еси на себе

Святославли насады до плъку Кобякова,

възлелеи, господине, мою ладу к мне,

абых не слала к нему слез

на море рано.

Ярославна рано плачет

к Путивле на забрале, аркучи:

«Светлое и тресветлое слънце!

всем тепло и красно еси,

чему, гсподине,

простре горячюю свою лучу

на ладе вои?

В поле безводне

жаждею им лучи съпряже,

тугою им тулии затче».

ПЕСНЬ 16. Побег Игоря из плена

Прысну море полунощи,

идут сморци мьглами;

Игореве князю Бог путь кажет

из земли Половецкой на землю Рускую,

к отню злату столу.

Погасоша вечеру зари,

Игорь спит, Игорь бдит,

Игорь мыслию поля мерит

от Великаго Дону до Малаго Донца.

Комонь в полуночи

Овлур свисну за рекою,

велит князю разумети:

князю Игорю не быть [70] .

Кликну, стукну земля,

въшуме трава,

вежи ся половецкии подвизаша,

а Игорь князь

поскочи горнастаем к тростию,

и белым гоголем на воду;

въвръжеся на бръз комонь,

и скочи с него босым влъком [71] ,

и потече к лугу Донца,

и полете соколом под мьглами,

избивая гуси и лебеди

завтраку, и обеду, и ужине.

Коли Игорь соколом полете,

тогда Влур влъком потече,

труся собою студеную росу,

претръгоста бо своя бръзая комоня.

Донец рече: «Княже Игорю!

не мало ти величия,

а Кончаку нелюбия,

а Рускои земли веселиа».

Игорь рече: «О Донче!

не мало ти величия,

лелеявшу князя на влънах,

стлавшу ему зелену траву

на своих сребреных брезех,

одевавшу его теплыми мъглами

под сению зелену древу,

стрежаше е гоголем на воде,

чаицами на струях,

чрьнядьми на ветрех.

Не тако ли, рече, река Стугна,

худу струю имея,

пожръши чужи ручьи,

и стругы рострна к усту [72] ?

Уношу князю Ростиславу

затвори Днепрь темне березе [73] .

Плачется мати Ростиславля

по уноши князи Ростиславе.

Уныша цветы жалобою,

и Древо с тугою к земли преклонило.

ПЕСНЬ 17

А не сороки втроскоташа -

на следу Игореве ездит Гзак с Кончаком.

Тогда врани не граахуть, галицы помлъкоша,

сорокы не троскоташа,

полозию ползаша только,

дятлове тектом путь к реце кажут,

соловии веселыми песьми

свет поведают.

Млъвит Гзак Кончакови:

«Аже сокол к гнезду летит,

соколича растреляеве

своим злачеными стрелы».

Рече Кончак ко Гзе:

«Аже сокол к гнезду летит,

а ве соколца опутаеве

красною дивицею».

И рече Гзак к Кончакови:

«Аще его

опутаеве красною девицею,

ни нама будет сокольца,

ни нама красны девице,

то почнут наю птици бити

в поле Половецком» [74] .

* * *

Рек, Боян и ходы

на Святъславля,

пестворца стараго времени

Ярославля, Ольгова, -

коганя хоти [75] :

«Тяжко ти гловы кроме плечу,

зло ти телу кроме гловы» [76] .

Рускои земли без Игоря.

СТИХИРА «на хвалите»

Солнце светится на небесе,

Игорь князь в Рускои земли,

девици поют на Дунаи [77] ,

вьются голоси чрез море до Киева.

Игорь едет по Боричеву

к Святеи Богородици Пирогощеи, -