Шрифт:
– Мужчина, вы что, издеваетесь? У вас паспорт недействителен.
– Это с какой радости он у меня не действителен?
– Потому что испорчен!
– Ой, бросьте. Для всех действителен, а для вас недействителен. Подумаешь, циферки перепутали.
Тётка вновь уткнулась в мой паспорт.
– Что значит, перепутали? Двухтысячный должен стоять? Так вас выписали в две тысячи втором.
– Нет, год и месяц перепутали. Не ноль третьего девятого, а девятого ноль третьего.
– Что вы мне очки втираете! Месяц прописью пишется.
Точно, блин! На кой я вообще завёлся с этими объяснениями? Уходить отсюда следовало, едва заминка возникла.
– Не нравится вам мой паспорт, пойду в другую гостиницу. Давайте.
Я требовательно протянул руку в окошко. Тётка тут же накрыла мой документ ладонью.
– Да не отдам я вам.
– Как это, не отдадите?
– А так. Откуда я знаю, кто вы такой? Может, шпион или террорист?
– Права не имеете, по закону. Между прочим, в самом паспорте написано: «Изымать у граждан запрещено».
– Вот я милицию вызову, им и объясните. По закону.
И быстро сунула паспорт в ящик стола. Дело принимало оборот хреновый. А тётка уже подняла телефонную трубку, звала:
– Витя, а подойди ко мне. Срочно.
Кто такой Витя? Мент здесь дежурит или местная охрана? По-любому, мне пора было делать ноги. Но паспорт! Пусть даже с «неправильной» пропиской, это был мой единственный документ.
Времени дня размышлений не оставалось. Уходить так или попытаться вернуть? А, была, не была!
Дверь в комнату администратора находилась за углом, в начале коридора, перед лестницей – это я помнил с прошлого раза. Шесть шагов, повернуть и ещё два.
По коридору спешили два крепышка в серой форме охраны. «Вити». Я врезал ногой по двери – прямо под ручку, чтобы замок выбить. Уверен был, что заперта. Но дверь распахнулась от удара, и я влетел внутрь, что твоё ядро. Тётка взвизгнула, вскочила, метнулась к окну – откуда прыть в таких телесах? – заорала благим матом:
– Витя! Витя!
Не обращая на неё внимания, я выдернул ящик стола. Ага, вот он, родимый, сверху лежит. Хорошо, тётка не додумалась засунуть куда-нибудь. Схватил паспорт, развернулся…
«Вити» стояли в дверях кабинета, отрезали пути отступления. Все, кроме одного. Я включил хронобраслет.
Выставлять углы атаки времени не оставалось. Вновь предстояло прыгать без подготовки, наобум. Я нажал пуск в тот самый момент, когда четыре дюжих пятерни вцепились мне в плечи…
Такого эффекта я не ожидал! Я утащил охранников вслед за собой. Тётка-администраторша растаяла почти мгновенно, предметы вокруг начали расплываться, знакомая серость заполнила кабинет, лишь «вити» оставались «цветными». Представляю, как они удивились! Глаза из орбит выползать начали, губы шевелятся – наверняка матом меня кроют. Но звук в межвременье выключен начисто.
Утащить-то пацанов я утащил, но в фокус хронобраслета одни руки их попали. И кино пошло ещё то! Башмаки, пояса, штаны вместе с труселями на «витях» таять начали. Быстро так – серыми хлопьями потекло всё, и нету.
«Кина» надолго не хватило. Не выдержали у «вить» мозги такого перенапряжения. Отпустили они меня, сначала один, потом и второй. И только руки убирает – бац, расплылся вслед за одежонкой. Интересно, куда их вывалило? Если в будущее я «скакнул», то ещё ничего, ещё так-сяк. А если в прошлое? Вот картинка будет! Сидит тётка в своей комнатёнке, и вдруг прямо перед ней «витя» из воздуха прорисовывается, голый ниже пояса. Скандал! Особенно, если у стойки клиент стоит.
Я картинку эту будто воочию увидел. И такой смех меня разобрал, еле на ногах устоял. Это же надо – тётка, вся строгая из себя, губу оттопыривает, а перед ней «витя» с глазами выпученными, причандалом трясёт. И поделом, нечего хамить людям! Паспорт ей, видишь ли, недействителен!
Смеюсь, а сам понимаю, что не ко времени веселье, сваливать подальше нужно. Потому как шум вокруг этой гостиницы надолго поднимется. И если в будущее я двинул, то светиться тут резона нет никакого.
Вывалился я из комнатушки, дальше – на улицу. Прочь от этой гостиницы.
Глава 7. Лето, 2006
Выключил хронобраслет я минут через сорок. Ходить сквозь «кисель» я уже привык, да его особо и не чувствовалось, разве что сначала, возле гостиницы. А дальше – переулками, переулками, и в частный сектор я вышел. Народу там всегда меньше, потому и идти легче, и «выныривать» безопасней. Выбирай местечко поукромней, где-нибудь между заборами, и жми.
В этот раз я «материализовался» удачно. То ли вечер поздний стоит, то ли ночь – окна в домах не светятся, народ спит. На небе серпик луны тоненький, сверчки трещат, свежескошенной травой пахнет, тепло! Значит, лето, значит, с направлением мне повезло, снова в прошлое сдвинулся. В общем, настроение у меня отменное! Умом понимаю – веселиться не с чего: паспорт светить нельзя из-за прописки этой дурацкой, в гостиницы не сунешься, придётся частные хаты искать, и чтобы хозяева не любознательные были. А всё равно приятно на душе. Думал, что в заварушку влип, а оказалось – приключение забавное. И справедливость как бы восторжествовала.