– Я принесу, сеньор!

Гостья предвосхитила его попытку подняться и рыжей молнией метнулась из комнаты. В темноте кухни что-то загрохотало, со звоном посыпалось на пол. Видно, бесовка была неуклюжей. Впрочем, табуретку она приволокла. И чайную кружку вместо стакана. Артём подвинулся, освобождая доступ к угощенью, щедро наполнил чашку. И себе в стакан плеснул, не обидел.

– За встречу! До дна пей.

Диша выцедила водку маленькими глоточками. Что с девки взять, даже если она бес? Бабанкин с интересом проследил за процессом. Проберёт или нет?

– И как? Славно пошла?

Гостья поставила опустевшую кружку. Несколько секунд посидела неподвижно, прислушиваясь к ощущениям.

– По-моему, эта жидкость не очень полезна для биологической оболочки.

– Глупости. Ты закусывай, закусывай.

– А чем надо закусывать?

Выбор и впрямь был невелик – крошки от плавленого сырка, общипанный мякиш и три кусочка варёнки не первой свежести. Последний ломтик солёного огурчика «сеньор» сам хрупал в данную минуту.

– Ну… выбирай.

Диша выбрала колбасу, сунула в рот. И тут же нахмурилась.

– Сеньор, это есть нельзя. Здесь яд.

– Спирт всё обезвреживает, – успокоил Артём. – Лучше расскажи, откуда ты в стене появилась?

Гостья оглянулась на разодранную обоину.

– Не в стене, а между ней и этой бумагой. Не рассчитала, когда прыгнула из Беспространства.

– Угу, – глубокомысленно кивнул Бабанкин. – Значит, ты из Беспространства. И как там дела, в Беспространстве? Как там этот… Люцифер поживает?

– Ты говоришь о с`Атан-дуг-Фер-Иблисе, Смотрящем за пространством Земли? Хорошо, наверное, поживает. Что с ним станется?

– В самом-то деле! – согласился Артём, разливая остатки водки. – Давай за него!

Диша послушно осушила чашку. Быстрее, чем в первый раз, хоть управиться одним глотком у неё опять не получилось. И выхватила из-под пальцев хозяина остатки колбасной отравы. Пришлось тому зажевать ржаным мякишем. Сходить с ума под рюмочку «Хортицы» в компании с собственным симпатичным бесёнком было приятно. Бабанкин убрал пустую бутылку и блаженно откинулся на спинку стула.

– Расскажи ещё что-нибудь забавное. Что ты там о бабах говорила? Что «жёлтый» их по твоему образу и подобию делал?

– По образу нагов…

– Да какая разница! Я так и думал, что бабы все – порождение Сатаны.

Диша захихикала, закрыв лицо ладошками.

– Чего заливаешься?

– Ты так смешно говоришь, сеньор. Жёлтый – это не с`Атан-дуг, это а`Мон-бог-Вишнал-Ахве, Высший бес, Светлая Сущность, творец здешнего пространства. Ты сам его прозвал «жёлтым» за то, что он любит в этот цвет побрякушки раскрашивать: солнце, там, золото…

– Нет, постой, – перебил Бабанкин. – Не путай меня. Бесы есть бесы, у них Сатана самый старший. А Бог – это Бог, святая троица. Бог-отец, бог-сын, бог-дуг… Тьфу, дух святой.

Бесовка веселилась почём зря:

– Нет, сеньор. Отец-создатель этого мира – а`Мон-бог, с`Атан-дуг – смотрящий за миром. Кстати, сказку о троице он и придумал. Аватаром же палестинского паренька пользовался и’Сус-маг-Омед-Зёд.

Бабанкин почесал затылок. Бесовская интерпретация Библии не хотела укладываться в голове, требовалась смазка. Он протянул руку и застыл в недоумении. Бутылка исчезла, мать твою!

Понадобилась по крайней мере минута, чтобы вспомнить – водка никуда не исчезала, они её выпили. Не беда! Заговорщицки подмигнув бесовке, Артём нагнулся, открыл дверцу стола. Там, в нижнем ящике, лежала заветная бутылочка «Георгиевского». Коньяк был презентован ещё весной директором по фигзнаеткакимвопросам в благодарность за установленную на домашнем компьютере «винду». Артём её на день рождения берёг. Теперь смысла нет откладывать.

Он быстро разлил ароматную жидкость в посуду, поднял стакан.

– Ну давай за… – и запнулся. Тост куда-то исчез. Но не спроста же он бутылку откупорил, была очень веская причина!

– За наш грок, – пискнула Диша.

– За грок! – радостно согласился Артём и опрокинул в себя стакан.

Коньяк пошёл восхитительно и закуси не потребовал. Бабанкин откинулся на спинку, наслаждаясь умиротворением, охватывающим тело.

– Послушай, а за что мы пили?

– За грок. Всё получилось, как ты задумывал, сеньор. Они не смогли всех вычислить. Во мне достаточно грока, чтобы Чебешабак провёл тебя в Нирвану.