Получаю командировку Главсевморпути в бухту Тихую. Вылетаем туда с Мазуруком все на том же У-2, обрадованные представившейся возможностью вновь полюбоваться необыкновенной красотой архипелага. Проводим два дня у гостеприимных полярников Тихой, наших ближайших соседей, и возвращаемся на базу.

* * *

12 августа по следам двух славных АНТ-25 из Москвы в Америку с первым коммерческим грузом на борту вылетает самолет Героя Советского Союза С. А. Леваневского. В экипаже второй пилот Н. К. Кастанаев, штурман В. И. Левченко, бортмеханики Г. Т. Побежимов и Н. Н. Годовиков, радист Н. Я. Галковский.

Самолет - громадина! Четыре мотора. Полетный вес 35 тонн. Крейсерская скорость 280 километров в час.

Снова включаем радиомаяк, снова устанавливаем наблюдение на волнах самолета. Галковский уверенно передает короткие сообщения. Самолет проходит где-то недалеко от Рудольфа, но моторов мы не слышим и самолета не видим - у нас пурга.

13 августа в 13 часов 40 минут принимаем телеграмму:

«ПРОЛЕТАЕМ СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС. ДОСТАЛСЯ ОН НАМ ТРУДНО. НАЧИНАЯ С СЕРЕДИНЫ БАРЕНЦЕВА МОРЯ ВСЕ ВРЕМЯ МОЩНАЯ ОБЛАЧНОСТЬ. ВЫСОТА 6000 МЕТРОВ. ТЕМПЕРАТУРА МИНУС 35. СТЕКЛА КАБИНЫ ПОКРЫТЫ ИЗМОРОЗЬЮ. ВСТРЕЧНЫЙ ВЕТЕР МЕСТАМИ 100 КИЛОМЕТРОВ В ЧАС. СООБЩИТЕ ПОГОДУ ПО ТУ СТОРОНУ ПОЛЮСА. ВСЕ В ПОРЯДКЕ».

Через пятьдесят две минуты приходит тревожное сообщение: на самолете вышел из строя крайний правый мотор, полет проходит в сплошной облачности на высоте 4600 метров.

Это было последнее ясное сообщение, принятое нами на Рудольфе. Потом мы узнали, что в 15 часов 58 минут в Якутске приняли с самолета: «Все в порядке. Слышимость плохая», а в 17 часов 53 минуты на мысе Шмидта: «Как меня слышите? Ждите…» И все{3}. Эфир на волнах самолета замолчал. Сложилась обстановка, похожая на ту, когда, находясь над полюсом, начал передавать сообщение самолет Водопьянова и на полуслове исчез из эфира.

И снова начинается напряженное, до слуховых галлюцинаций, прослушивание эфира на волнах, отведенных радиостанции самолета. И на соседних: ведь могла же нарушиться градуировка самолетного передатчика, мог даже опытный радист Галковский допустить некоторую неточность в установке волны передатчика?! Условия у него сейчас могут быть чрезвычайные, возможно, даже более тяжелые, чем у Кренкеля, если, конечно, он, Галковский, - жив.

Снова радиорубка на Рудольфе полна людьми. И у всех в глазах опять вопрос. И снова мы с Богдановым можем отвечать нашим товарищам лишь отрицательным покачиванием головы…

Около десяти часов отсутствовала связь с дрейфующей льдиной, на которую совершил посадку самолет Водопьянова. И те десять часов становятся сейчас для нас, радистов Рудольфа, маяком надежды - мы почему-то почти уверены, что и самолет Леваневского обязательно должен появиться в эфире не позднее, чем через десять часов.

Но проходит десять часов, сутки, а связи с самолетом нет. Проходит в два раза больше времени, чем нужно, чтобы самолет с неисправной радиостанцией мог долететь до населенных пунктов на побережье Советской Арктики или Америки и оттуда дать знать о себе, но эфир молчит…

Проходит десять дней. За это время Галковский с его опытом мог из обломков радиостанции, если она была повреждена при вынужденной посадке, собрать новую и выйти в эфир. Но самолета все нет…

Но вот проходит время, на которое у экипажа могло хватить продовольствия при очень экономном его расходовании, и мы понимаем, что отважных авиаторов нет больше с нами, и с тяжелым чувством склоняем головы перед их памятью…

Но это будет позднее, гораздо позднее. А сейчас делается очень много, чтобы найти самолет, спасти экипаж. В поиски включается ледокол «Красин». Он используется как база полярной авиации. 26 августа с мыса Барроу на Аляске начинает поиски летчик Задков. Он совершает поисковые полеты также 28 августа, 2 и 3 сентября. 8 сентября льды раздавили его самолет, к счастью, у борта ледокола. На смену Задкову приходит летчик Грацианский. Он летает, тоже с мыса Барроу, 22 и 23 сентября и 5 октября.

14 сентября из Москвы на Рудольф для поисков прилетают самолеты Водопьянова, Молокова и Алексеева, участвовавшие в экспедиции на Северный полюс. Они привозят «говорящие» письма для папанинцев, которые мы немедленно «вручаем» адресатам - передаем на дрейфующую льдину по радиотелефону.

7 октября с купола Рудольфа срывается самолет Водопьянова и уходит на север. Связь с бортрадистом Ивановым вполне уверенная. Около десяти часов длится очень трудный, проходящий в сложнейших метеорологических условиях полет. Обследуется огромная площадь, но пропавший самолет обнаружить не удается. Зайдя за полюс и достигнув 88є30' северной широты, Водопьянов возвращается на базу.

Несколько полетов совершают приглашенные нашим правительством американские летчики Маттерн, Рендель, Стюарт и другие. Они ищут самолет Леваневского на северном побережье Канады и в прибрежной части моря Бофорта.

Маттерн и Леваневский. Их связывали определенные взаимоотношения: в 1933 году квалифицированнейший, мужественный и верный своему интернациональному долгу советский летчик, рискуя жизнью, спас американца, совершавшего кругосветный перелет и потерпевшего аварию на Чукотке. Теперь они поменялись ролями: пропал Леваневский. Как же отблагодарил американский летчик советского коллегу за спасение? Совершил один полет до 75° северной широты и от дальнейших поисков отказался, хоть и купили мы ему, по его выбору, самолет американского производства, наиболее приспособленный для ведения поисковых работ.