— Она есть, есть, — убеждал он Тэзу, — только она очень высоко, но её обязательно надо найти!.. Мой дедушка рассказывал легенду: «Шестеро сыновей разъехались по всему миру, но чтобы они не потерялись, мать повесила на небо шестиконечную звезду и завещала: когда вам будет тяжко и одиноко, найдите в небе эту звезду, одновременно смотрите на неё и она вас объединит»… Братья позабыли о ней, но я её непременно найду!.. Я покажу её людям, и они перестанут злиться, ненавидеть, воевать — все будут радоваться!..

В кухне он не имел своего столика, потому что ничего никогда не готовил. Питался бутербродами и запивал их чаем, который кипятил у себя в комнате, в гранёном стакане, погрузив в него кипятильник. Сердобольные соседки по очереди заносили ему тарелку супа или борща, чтобы он поел «чего-нибудь жидкого».

Он страдал от приступов резкой головной боли, вдруг вскрикивал, сжимал руками виски, раскачивался и стонал. Когда его спрашивали: «Что с вами?», он отвечал:

— У меня в голове пар, идеи кипят, им выхода нет — вот-вот череп взорвётся!..

И, действительно, идей у него была масса: и как пустыни остудить, и как жизнь человеческую вдвое продлить и как летающие дома построить… Он вечно что-то писал, считал, чертил и посылал свои проекты в Совет Министров. Ответов не получал, но продолжал посылать. Одни втихую посмеивались над ним, иные откровенно дразнили. Но и те, и другие им гордились и даже хвастались, что только в Одессе мог родиться такой шизик.

По утрам все соседи отдавали ему остатки вчерашних ужинов, недоеденное пюре, куски хлеба, обглоданные кости — он собирал все эти приношения в целлофановый пакет и шёл кормить бездомных собак, которые, где бы он ни появлялся, сбегались к нему, окружали и приветствовали его радостным лаем.

— Почему у нас в стране сука — это ругательство? — искренне удивлялся он. — Ведь сука — самое преданное и верное существо. Когда хочешь похвалить человека, надо ему сказать: «Ты — сука!». Знаете, что говорят поляки? «Неправда, что любовь нельзя купить за деньги — купите собаку!»

Он облюбовал за городом пустырь и добивался открытия там кладбища для домашних животных, обращался с этим предложением в разные организации, даже пробился на приём к председателю горсовета. Когда и там ему было отказано, он заплакал и сквозь слёзы сказал хозяину кабинета:

— Мне вас жалко: очевидно, у вас никогда не было любимой собаки или кошки.

В доме жила одинокая старуха с курицей, которую она ежедневно выводила на поводке погулять. Когда старуха умерла, она завещала свою курицу Чайнику. Теперь уже он ежедневно выводил курицу гулять на поводке. Потом, когда она состарилась и уже не могла ходить, выносил её на руках, чтобы она подышала свежим воздухом.

— Ты бы её зажарил, пока она лапы не откинула, — посоветовал Митя-самогонщик. — Классная закусь!

Чайник даже не счёл нужным ему ответить.

Когда курица умерла, он ночью повёз её на окраину города и закопал на том пустыре, который пытался превратить в кладбище для домашних животных.

Там же, тайком, он закапывал собак и кошек, сбитых машинами, которых подбирал на мостовых.

Семья Фишманов, убедившись в том, что Тэзу им в Израиль не вытащить, переключились на Марину.

— Пока я жива, я хочу, чтобы моя внучка была рядом! — заявила Ривка, и это послужило для сыновей командой к действию. Они ежедневно звонили Марине, рассказывали, как скучает по ней её новая бабушка, а Мане и Лёве организовали тёплое письмо-приглашение от Одесского землячества с сотней подписей, среди которых половина была их родственниками и приятелями. Эти друзья и родственники, по просьбе семейства Фишманов и за их счёт, регулярно звонили в Нью-Йорк и рассказывали, как они весело, по-одесски, проводят время, как часто вспоминают Лёву и Маню, и как им их не хватает. Искусители Фишманы, каждую неделю присылали своим найденным родичам афиши спектаклей русских театров, созданных в Израиле, программки концертов и творческих вечеров музыкантов, певцов, композиторов и писателей, выходцев из бывшего Советского Союза. И, наконец, они прислали приглашение Сохнута, где перечислялись льготы, пособия и подарки эмигрантам из Америки. Постепенно всё это возымело свой результат:

— У них таки да интересная жизнь! — признала Маня. — А мы в Америке ничего этого не видим, потому что в Америку не ходим.

— Может, там Бог мне подкинет какую-нибудь потрясающую идею успешного бизнеса, — вслух рассуждал Лёва.

— В конце концов, у нас есть амегиканское гхажданство, — включилась Марина, которой очень хотелось познакомиться со своей новой семьёй. — Если не понгавится — вегнёмся.

Решение было принято.

Когда об этом сообщили Жоре, он согласился ехать сразу, без колебаний, как будто бы ждал этого предложения. И аргументировал своё решение так:

— Из Америки надо бежать!.. Здесь такой размах, столько богатства, неограниченный горизонт возможностей! Это — страна-искуситель. Здесь за один день можно разбогатеть, за два — стать знаменитым, за три — сесть на электрический стул!.. Но чтобы процветать, надо либо родиться здесь, либо приехать молодым. А я опоздал. Мои возможности, запыхавшись, бегут за моими желаниями, но разрыв между ними всё увеличивается, а силы и умение — тают. Я это понимаю, но могу не сдержаться и обязательно вляпаюсь в какую-нибудь беду. Для меня это очень опасная страна, мне надо отсюда удирать!