Передвинув ноги и прижавшись к внешней стороне ее ног, он опустил бедра, чтобы входить в нее под новым углом, и Тамми мягкими стонами и мольбой, призывала его двигаться быстрее.

Он вызывал невероятные ощущения, каждым дюймом жесткой длины, пробуждая и поглаживая замечательные нервные окончания, которые возвышали ее удовольствие, пока Тамми не поняла, что собирается снова кончить.

Мышцы ее лона сжались вокруг члена Валианта, и она вновь выкрикивала его имя, пока волны экстаза омывали ее тело.

Валиант тоже взревел. Тамми вцепилась в его руки, когда он в последний раз вошел в нее, все еще сжимающей его член, и наслаждалась жаром его распространяющегося освобождения.

Он рухнул на нее, теснее прижимая своим телом, но давая ей возможность дышать.

– Мы должны заниматься сексом после каждого завтрака, – сказал он и усмехнулся ей на ухо.

Она улыбнулась, повернула голову и встретилась с ним взглядом.

– Я хотела бы вздремнуть.

Он колебался.

– Я бы прилег с тобой, но сначала узнаю чего хотят наши гости. Они ждут в соседней комнате.

Тамми разинула рот.

– Что? – Она попыталась оттолкнуть Валианта, но он слишком тяжелый и не сдвинулся. Он улыбнулся ей.

– В соседней комнате гости, и они, вероятно, ждут нас обоих.

Тамми повернула голову в другую сторону и увидела, распахнутые настежь двери спальни. Она отчаянно толкнула Валианта.

– Слезь с меня. Чёрт возьми, почему ты не сказал мне? Они могли бы войти сюда и увидеть нас!

Валиант равнодушно пожал плечами, и скатился с нее. Поднявшись, он подошел к двери спальни.

– Мы будем через минуту. – Со стуком закрыв дверь, он повернулся к ней лицом.

Тамми выстрелила в него возмущенным взглядом, схватила сброшенные штаны и нижнее белье, пытаясь быстро одеться сидя на краю кровати.

– Ты знал, что кто-то зашел в наш номер и просто проигнорировал это? Что если бы они зашли сюда? Что если бы они увидели… черт, увидели бы все, что мы вытворяли?

Скрестив руки на груди он растянул губы в довольной улыбке.

– Я бы убил их за то, что прервали нас.

Она отдернула футболку, которую задрал Валиант во время секса. Тамми усмехнулась от этой мысли.

– Ты идешь туда. Я прячусь здесь. Наверняка они всё слышали.

– Конечно слышали. Даже будь они на два этажа выше, не говоря уже про наш этаж.

Она открыла рот.

– Серьезно?

– Да. У нас хороший слух. – Он выглядел действительно счастливым, сообщая ей об этом.

– Черт побери, Валиант. Это не смешно. Хочешь сказать, что каждый раз, когда мы занимаемся сексом, вероятно, все, живущие на двух или трех ближайших этажах знают, что мы делаем?

– Ты выкрикиваешь мое имя, и я не хочу затыкать тебя, мне так нравится когда ты кричишь.

Тамми осталась сидеть на кровати, не зная, выдержат ли колени от такого шокирующего заявления. Она закрыла лицо руками.

– Я никогда вновь не смогу посмотреть им в лицо. Так неловко.

Он схватил ее за руки и рывком поставил на ноги. Тамми вскинула голову. Она в шоке уставилась на разъяренного Валианта. Он не делал больно, но хватка была жесткой.

– Ты стыдишься меня? – прорычал он.

– Нет! – Ее ужаснуло, что он пришел к такому выводу.

– Значит, тебе неловко, что другие знают о твоем наслаждении от моих прикосновений и секса со мной?

– Нет! Не смей даже думать об этом. Как ты вообще можешь говорить такое? Я по собственному желанию пришла сюда с тобой. Но я из маленького городка, Валиант. Через пятнадцать минут после того как я сказала, что хочу остаться с тобой, согласилась дать вам увезти меня в одном из джипов, весь мой город знал о нас. Мне ни капли не стыдно быть с тобой. Я смущена, потому как неудобно думать, что каждый может услышать наши занятия сексом. Это как бы частное и личное.

Он расслабился и смягчил хватку, едва касаясь ее рук.

– Да. Прости, что неправильно тебя понял.

– Ты разозлился, на меня. Мне не из-за тебя неловко Валиант, и мне не стыдно быть с тобой. Меня действительно влечет к тебе. Я… – она тихо выругалась. – Я действительно что-то чувствую к тебе, и мне абсолютно безразлично, если кто-то думает будто мы не счастливы. Разобрались?

– Да. – Он сглотнул, выражение его лица смягчилось. – Я был так зол, ведь глубоко внутри, мне больно от предположения, что ты не хочешь, чтобы кто-то знал о нас. Знаю, люди ненавидят виды и сама мысль, что у тебя обо мне не лучшее мнение, причиняет страдания.