– Ты обманул меня.

– Я не хотел обижать тебя.

– Меня нельзя обидеть. Я ничего не чувствую.

Старик остается позади, а я хватаюсь руками за талию и плетусь вперед, изнемогая от незнакомой обиды. Именно поэтому я ненавижу людей. Поэтому я не общаюсь близко. Они все только и ждут, когда предать или бросить. Более того, все они одинаковые. Поначалу у них добрые намерения, но затем открывается правда, и она – полное дерьмо.

Врываюсь к себе в комнату, хватаю с кровати ключи от мотоцикла и иду к выходу, не зная, что делать и куда спрятаться. Бежать глупо. Все равно мне придется вернуться. Но как бы то ни было, я должна проветриться и привести в порядок мысли, иначе даже порезы не остановят меня, и я случайно перегрызу кому-то шею.

Решаю совместить относительно приятное с полезным. Попробую связаться с семьей Прескотт, тем более, что теперь у меня есть их адрес.

– Эмеральд? – неожиданно спрашивает мистер Доусен. Я и не заметила, что он рядом.

– Я спешу.

– Разве тебе разрешено покидать дом?

– А разве вам не пора заняться своими делами? – останавливаюсь перед лифтом и тут же перевожу взгляд на низкого мужичка. Он совсем растерянный. Смотрит на меня, молчит и выглядит умственно отсталым. – В чем дело?

– Мортимер будет недоволен. Ты опять идешь поперек его слов.

– Пусть Мортимер будет каким угодно. Мне наплевать.

– Но куда ты?

Я захожу в лифт. Нажимаю на кнопку и вздыхаю.

– Попытаюсь сделать то, что уже давно планировал мой отец: найду семью Прескотт.

Дверцы захлопываются и за ними остается кругловатое лицо адвоката. Наверняка, он прямо сейчас побежит к Цимерману и пожалуется на то, какая я непослушная и непокорная девушка. Ну и черт с ним. Черт с ними всеми! Надо забыть о Морти. Он такой же, как и все: поставил перед собой цель и добился ее.

– Ублюдок, - шепчу я и сажусь на байк.

Только сорвавшись с места, начинаю нормально дышать. Сильнее наклоняюсь вперед, стискиваю пальцами руль и поджимаю губы от тупой обиды. Бока сводит, но я еду вперед. Наплевать на все. Если мне суждено сегодня отбросить коньки, то и бог с этим. Как-нибудь мир справится без меня. Смахиваю со лба испарину и продолжаю бороться с ветром, забыв на несколько секунд о проблемах. Может, стоит свернуть на незнакомом повороте и больше не возвращаться?

– Очень смешно, - бурчу себе под нос, - если бы.

Через несколько минут останавливаюсь на заправке и понимаю, что оставила сумку в комнате. Черт подери, ну, почему я такая безмозглая. Проверяю, на сколько еще хватит мне байка, и нахожу карту Кливленда в телефоне – слава богу, хоть его не забыла. Он, конечно, старый и работает хуже прежнего, но хотя бы какой-то.

– Так, - облизываю губы.

Ехать мне еще минут пятнадцать. Торопиться я не собираюсь, ведь не горю желанием возвращаться обратно. Да и вообще, надеюсь, я приеду к ночи и не увижу ни Морти, ни его аристократичного лица. Пусть играет на своем тупом рояле и притворяется, будто музыка спасает его душевное равновесие. Может, она еще Сомерсета за меня убьет?

Неожиданно чувствую на себе чей-то взгляд. Недоуменно приподнимаю подбородок, осматриваюсь и обхватываю пальцами руль. Не хотелось бы мне встретиться с Эринией. Я еще не успела выучить золотую формулу кунг-фу.

Вновь ощущаю чье-то присутствие. Гляжу вверх и неожиданно натыкаюсь на плакат Э.М.Б. Корпорэйшн. Огромное лицо Сета нависло прямо над моей макушкой, и если это не знак, то что тогда? Может, прямо сейчас рекламный щит свалится на мою голову, и история подойдет к концу? Уверена, я бы в кино на такое дерьмо не пошла.

Почему-то усмехаюсь. Нервы сдают.

Завожу двигатель, оглядываюсь и срываюсь с места, оставляя позади клубья дыма. Не думаю, что глава фармацевтической фирмы убивает ради забавы. Это не в его стиле, и уж тем более не в стиле человека, утерявшего способность чувствовать. Сомерсет преследует определенную цель, но какую? Чего хочет добиться двухсотлетний мужчина, повидавший в своей жизни столько, что любой бы отдал за это все, что у него есть? Что нужно человеку, для которого не существует красок; для которого все белое и черное? К чему он стремится и почему так упорно пытается отыскать пишущую машинку? Как-то раз Мортимер говорил о мести, но разве способен на месть мужчина, у которого и вовсе нет чувств?

Совсем скоро город остается позади. Я оказываюсь на извилистой дороге, покрытой, будто крышей, спутанными ветвями высоких кустов. Арка над моей головой не дает солнцу прорваться внутрь, и я еду в тени, сбавив скорость и наслаждаясь легкими порывами ветра, который не раздражает, а успокаивает. Здесь другой запах: свежий и осенний. Втягиваю его глубоко-глубоко и хмыкаю: эта вылазка напоминает мне путешествие в прошлое.

Поместье Эберди трудно не заметить. Едва я сворачиваюсь с извилистой дороги, как тут же мне открывается вид на высоких холм, где стоит огромное, ветхое здание, покрытое заросшими ветвями акации. Оно не выглядит заброшенным, но краска давно слезла со стен, а колонны разукрашены тонкими трещинами, словно морщинами.