Опять-таки в рамках Холокоста никаких лазеек для тех, кто был назначен жертвами, по большому счёту не оставалось. Понятно, что каким-то категориям евреев, к примеру, немецким, а среди них – ветеранам войны и орденоносцам, повезло больше. А если у них были родственники или знакомые в кругу нацистских бонз, так их и вовсе можно было считать счастливчиками. Но для остальных ситуация была неразрешимой в принципе. Присоединиться к новым хозяевам жизни, присягнув им на верность, они не могли, даже если бы и хотели, – их не брали. Переход в другую религию не спасал – евреи-выкресты очутились в той же ловушке, что и те, от кого они так стремились дистанцироваться. Никакая ассимилированность и наличие нееврейских друзей и родственников засчитаны быть не могли – скорее наоборот. Особенно в случае наличия нееврейских родственников. Такая общеевропейская захлопнувшаяся над евреями крышка гроба.

Что, кстати говоря, особым сюрпризом для евреев не стало – по крайней мере для тех из них, кто трезво осознавал, в каком именно мире они живут. В том числе и после войны. В конце концов в 2015 году, когда пишутся эти строки, Европа обсуждает и осуждает парижский теракт, в ходе которого исламисты перестреляли журналистов малопочтенного журнала «Шарли Эбдо» за препохабнейшие карикатуры на ислам. Политики возглавляют марши на улицах французской столицы, миллионы людей готовы демонстрировать солидарность с этими людьми, которые непонятно за какие заслуги стали символом свободы слова…

Кто бы вспомнил о евреях, убитых в кошерном магазине в пригороде этого самого Парижа, когда соратники террористов пытались их спасти, взяв посетителей в заложники! Кроме премьер-министра Израиля, который, выступая после теракта в парижской синагоге, призвал французских евреев к алие – эмиграции в еврейское государство, за что его французский официоз немедленно осудил. Так что солидарность с евреями, которых убили именно и только за то, что они евреи, в году 2015-м от Рождества Христова была в Западной Европе всё ещё неуместна. Или, может быть, она снова неуместна?

Впрочем, до такого уровня показной толерантности, чтобы отметить годовщину освобождения Освенцима – 27 января, лидеры Евросоюза всё-таки снизошли. Правда, без приглашения российского президента как наследника и преемника Красной Армии, которая, собственно, и разгромила гитлеровцев. А также лидеров стран, на которые разделился Советский Союз, хотя узников концлагерей и гетто спасали именно советские солдаты. Кроме, что было особенно показательно, президента Украины. При том что власть, правящая в Киеве в означенном 2015 году, явно могла представлять только украинских союзников Третьего рейха – с чем она, впрочем, успешно и справлялась. Да и до сих пор справляется.

Наблюдательный зритель, наделённый скептическим умом и не склонный к восторгам по поводу и без лишь на том основании, что живёт в лучшем из миров в лучшую из эпох (к чему, строго говоря, сводятся все основания для безудержного оптимизма западного интеллектуального сообщества, которое автор, к сожалению своему, вынужден полагать скопищем пустопорожних болтунов и круглых идиотов), может заметить очень частое употребление слова «Холокост» в современном мире. Понятие сие прилагают к чему угодно, обычно ни к селу ни к городу, девальвировав содержащийся в нём смысл до крайности.

Подлый это цинизм, циничная подлость или бесхитростная глупость обывателей, ставших государственными лидерами и «властителями дум» благодаря отсутствию у них каких бы то ни было свойственных нормальных людям особенностей, за исключением гипертрофированных амбиций, автор судить не берётся. Сколько дипломов баранам ни выдавай, как были они баранами, так баранами и останутся. Но факт налицо: слово есть и прилагается оно к чему угодно вдоль и поперёк. Причём далеко не только в отношении массовых человекоубийств, что было бы ещё хоть как-то оправдано. Напротив.

К по-настоящему страшным событиям вроде геноцидов в Камбодже, Конго или районе африканских Великих Озёр пишущие о них журналисты и политики относятся куда застенчивей, чем эти события заслуживают. Массовые убийства гражданского населения в Ираке, Ливии или Сирии вследствие «демократизации» этих стран в рамках операций военных коалиций во главе с Соединёнными Штатами или «Арабской весны» вообще находятся за рамками обсуждения в приличных кругах. Да и геноцид христиан или курдов-йезидов Сирии и Ирака, который, с какой стороны его ни возьми, – классическое преступление против человечества, и организовали его религиозные фанатики, которые Запад терпеть не могут, не самая популярная тема в ООН.

Вообще-то из всего этого понятно, что если геноцид – следствие реализации на практике теорий мироустройства, которые признаны в данный исторический период единственно правильными для цивилизованного человечества, тем более что реализуют их у неразумных туземцев столпы этого самого цивилизованного человечества, так нечего и питюкать по поводу результатов. Плюс-минус сотня тысяч – миллион загубленных душ, две-три разваленные страны – мало это за установление на руинах военных диктатур и авторитарных хунт демократии при помощи лучшей в мире армии демократичнейшего из государств планеты? А хоть бы и десяток стран.