Шрифт:
— «Нет», ответил он, но она не обратила внимания на ответ. Нажатием кнопки на кровати, она привела ее в полусидящее положение, кстати, довольно безболезненный процесс. Затем поставила поднос на колени.
Он безразлично смотрел на пищу. — «Я действительно не голоден».
— «Попробуйте поесть хоть немного», убеждала она.
Без особого энтузиазма, а только затем, чтобы избавиться от этой девушки, он взял тост и откусил немного. Девушка одобрительно улыбнулась и ушла. Он откусил еще раз, и, к своему удивлению, проглотил оба куска. Через некоторое время пришел санитар с тазиком с водой. Кена обтерли губкой, но самостоятельно разрешили почистить только зубы. После этого пришла медсестра и принесла лекарства. Это сняло боль, но в сон не потянуло. И в целом он начал себя чувствовать почти человеком.
Должно быть и выглядел он по человечески, потому что когда пришли родители, навестить его, то очень обрадовались. Мама начала тараторить об отчетах доктора, что он может вернуться домой завтра или послезавтра, как только научится управляться с костылями, но вот отец был странно тих. В то время, пока мама что-то лепетала, Кен почувствовал что-то странно, что-то было нетак.
— «В чем дело?», спросил он.
Родители переглянулись.
— «Джеку еще хуже, чем мне? Он сможет играть сегодня?»
Отец сжал его руку. — «Сын…ты должен быть сильным. Нам нужно тебе кое-то сказать, но это очень тяжело».
У Кена было ужасное предчувствие, что он знает, о чем пойдет речь. Он больше не сможет играть в футбол. Он мысленно поклялся себе, что справится с этим.
— «В чем дело, папа?»
— «Джек не сможет играть сегодня, Кен. Он умер.»
К такому он себя не подготавливал.
Он не мог припомнить случая, когда в последний раз плакал перед родителями. Это было лет в пять, или шесть. Сейчас в этом небыло ничего позорного. С Джеком они дружили с детства. Он был его лучшим другом. И теперь его нет.
Родители пытались утешить его. Медсестра пришла, чтобы поставить ему еще один укол.
— «Это поможет вам поспать», сказала она.
Он не хотел спать. Он хотел думать о Джеке. Ему нужно было задать много вопросов. Почему Джек умер, а он выжил? Он был виноват в столкновении? Но лекарство было сильнее его.
Когда в следующий раз он открыл глаза, в палате было темно. Но можно было различить цветы и воздушные шары, которые друзья и родители прислали ему. Он был один, и это радовало. Ему нужно было побыть в тишине и подумать.
Что произошло? Как это происходило? Джек страдал? И где же он сейчас?…
Вслух он не говорил, и не ожидал получить ответ, но получил.
«Я здесь»
Он никого не видел, он узнал бы этот голос в любой толпе. — «Джек?»
«Да, это я».
Волна облегчения нахлынула на него. — «Значит ты не умер».
«О нет, я мертв. Все хорошо, сам-то как?»
Это сон. Должно быть сном. Кен не верил в привидений.
«На случай, если тебя терзают муки совести, это небыло ничьей виной. Ты же знаешь, я никогда не мог нормально падать справа. Я сломал шею. Думаю, это похоже на то, как крошится печенье».
— «Ты не заслуживал того, чтобы умереть», причитал Кен.
«Какая разница. Я здесь затем, чтобы сказать, что ты в этом не виноват».
— «Хорошо. Спасибо что сказал».
Какой странный сон, думал Кен. Никогда раньше он не был таким…реалистичным? Все как на яву.
«Это не сон».
— «Как ты узнал, о чем я думаю?»
«Понятия не имею. Знаю, что слышал, и только. Сам-то я тоже не говорю. Мертвые же не говорят, не так ли? Даже не знаю, это как будто мы общаемся мысленно».
— «Ничего не понимаю».
«Да я сам не до конца в теме, но это круто, да?»
— «Наверно»
«Ты, наверное, устал».
— «Да, немного».
«Поспи. Поговорим позже».
— «Ладно».
Голос Джека исчез, и начался другой сон. Он был более приземленный. Он был судьей в конкурсе красоты «Мисс Калифорния». Блондинки в бикини дефилировали мимо него. Все они были великолепны, и он понятия не имел, как сможет выбрать только одну.
Открыв глаза в следующий раз, он опять увидел молодую женщину в розовом переднике. — «Хорошо поспали?», защебетала она. — «Время обедать», она опять поставила поднос к нему на колени.
Он наблюдал за ней, пока она выходила. А она очень даже симпатичная. Не так, как Мисс Калифорния, конечно.
Да, я знаю, что вы подумали. Те девушки в бикини очень сексуальны, а я один на пляже, и все смотрят на меня…это был сон. Значит и разговора с Джеком был сном.
Это был кошмар, который только начинался.
Глава 3
Обычно, Аманда довольно хорошо скрывала свои чувства. Из нескольких неудачных опытов, она уяснила для себя, что забота о людях того не стоит. И когда она чувствовала к себе жалость, гнев, впадала в депрессии, окружающим она этого не показывала. Она была Амандой Бисон, королевой средней школы, девочкой, одевающейся лучше всех и той, кому больше всех завидовали в Мидоубруке. У нее была репутация, которую нужно поддерживать. И чувствовать жалость к себе — не круто.