Где-то внизу, за колодцем, всхрапнула лошадь, и, как будто дождавшись команды, Владимир Александрович потянул себя наружу. Выполз из мешка. Без шума и по возможности не толкаясь напялил на себя то, что опрометчиво снял перед отходом ко сну: одежда впитала ночной холод и казалась чужой.

– Сорри…

Датчанин отреагировал на извинения Виноградова нечленораздельным бормотанием, заворочался и пристроил себя поудобнее.

За матерчатым синтетическим пологом начиналась чужая земля.

– Салам!

– Ага, привет…

Молодой человек в грязноватом комбинезоне и модных кроссовках заваривал на костре чай. Сидя на корточках, он внимательно следил за поведением высыпанной в котелок заварки, не обращая внимания на бесцветную, но пахучую струйку дыма.

Автомат его мирно прилег в отдалении и не нарушал благообразия окружающего пейзажа… Вообще все это казалось очень несерьезным и больше всего напоминало туристический привал студентов-электротехников.

Почти сутки ожидания… Утренний холод, дневное безделье. Горы вокруг, шум реки за поросшим какой-то поганью скальным уступом. Туман. Облака, облепившие склоны…

Действительно, р-ром-мантично: палатки, консервы, запах костра! Шашлык из протухшей конины, закупленной в ближнем селе за безумные деньги.

Под аккомпанемент невеселых мыслей Владимир Александрович облегчился. Постоял, почему-то вздохнул и привел амуницию в порядок.

– Эй, ыды чай пыт!

– Рахмат… Чох саол. – Виноградов не знал, как на языке парня будут звучать слова благодарности, поэтому на всякий случай весь свой узбекско-азербайджанский запас восточной лексики и использовал. Парень зубасто расхохотался:

– Давай налывай!

Он говорил по-русски, но так, как отслужившие первые полгода срочной службы новобранцы из национальных окраин бывшего СССР. Звали парня Иса, и в группе обеспечения ему отводилась роль вечного часового и прислуги «за все».

Мелкими глотками, стараясь не обжечь губы и край эмалированной кружки, Владимир Александрович начал прихлебывать горький до оскомины напиток.

– Вкусно. Спасибо, Иса!

Парень, довольный, поцокал языком.

Минутами позже со стороны реки, перекрывая ее привычные уху шумы, послышался зудящий звук. Постепенно он перерос в непрерывный стрекот пропеллера, и над кромкой скалы на мгновение показался брюхастый силуэт патрульного вертолета.

Трудяга-«пограничник» мелькнул в поле зрения и умчался далее, по предписанному маршруту вдоль линии, разделявшей на всех картах – от школьной до топографической – сопредельные государства. Здесь и во времена империи творилось невесть что – а теперь, когда не то что патронов, еды солдатам не хватало, охрана рубежей сводилась к дежурным облетам дважды в сутки, да редким, отчаянным вылазкам одичавших от скуки и анаши лейтенантов с соседних застав.

Происходило это так… Впрочем, охота на контрабандистов на южном нашем нынешнем пограничье – особая тема, еще ждущая своего Ландлэма или Кивинова.

– Сегодня! – многозначительно поднял брови Иса и махнул в сторону реки.

– Точно? – переспросил Виноградов. Странно, вечером еще информации не было. – Ну и ладушки…

Иса с достоинством кивнул.

– Вы здесь будете? Нас ждать?

Иса кивнул еще раз: согласно утвержденному плану, он и основная часть обитателей палаточного городка оставались на месте до возвращения группы.

– Проводники пришли?

Вместо ответа собеседник протянул котелок:

– Давай! Налывай…

Виноградов отказался – у него в кружке еще плескался остывающий чай. Куда уж яснее! Мальчишка дал ему понять, что дальнейшие расспросы просто не слишком уместны.

Помолчали. Потом одновременно повернулись на шум осыпавшихся камушков – в полуметре от костра неизвестно откуда возник Кондор. Он стоял совсем близко – на расстоянии прыжка, нарочито расслабленный, похожий в своем камуфляже на дикую кошку.

Владимир Александрович почему-то подумал, что борода у этого горца вовсе не черная, а скорее рыжеватая, усыпанная частыми проблесками давно не мытой седины.

Иса встал и поклонился, сложив на груди руки. Виноградов тоже кивнул, но остался незамеченным – Кондор прошел мимо костра и исчез за палаткой…

Временная база оживала.

Засуетилась обслуга из местных, откуда-то потянуло свежими лепешками. Негромко подал голос транзистор – передавали европейскую танцевальную музыку.

Прятаться было незачем, наоборот… Что геологу скрывать? Мало ли бродит по здешним горам экспедиций! И потом, когда те, кому положено, переберутся за речку – оставшиеся будут поддерживать иллюзию жизни, палить костры, шумно праздновать наступление каждого нового дня. И чего-то долбить, сверлить, скалывать молоточками.