Рифматисты ограничили их гигантским меловым кругом размером с город. За пределами круга были разбиты лагеря и организованы патрули, чтобы удерживать меловиков внутри. Те атаковали линии в попытках проложить себе путь на свободу. Время от времени случался прорыв, и рифматистам приходилось сражаться.

Дикие меловики… меловики, способные убивать. Никто не знал, кто их создал. Джоэл представлял себе круг, нарисованный на залитой бетоном земле. Говорили, что хуже всего были штормы. Навесы защищали от дождя, но вода все равно просачивалась, особенно со стороны диких меловиков, и смывала мел, образуя бреши…

Стрелки напольных часов в углу комнаты медленно ползли к двенадцати — часу окончания летних занятий. Джоэл просматривал некрологи, пытаясь сосредоточиться, но его мысли были заняты меловиками и рифматическими кругами.

В конце концов он закрыл последнюю учетную книгу и потер глаза. До полудня оставалось пятнадцать минут. Он встал, чтобы размять ноги, и подошел к профессору Фитчу.

При приближении студента Фитч торопливо закрыл блокнот. Джоэл успел заметить на странице какой-то рисунок. Рифматика? Прорванный круг?

— Да, Джоэл? — произнес профессор.

— Почти пора заканчивать.

— Да? Хм-м, верно. Так и есть. Как продвигается исследование?

«Исследование? — подумал Джоэл. — Не уверен, что это подходящее слово для…»

— Я вычеркнул около тридцати имен.

— Правда? Превосходно! Тогда завтра продолжишь.

— Профессор? Я не хочу показаться невежливым, но… В общем, мне было бы легче, если бы я понимал смысл всей этой затеи. Зачем я просматриваю данные переписи?

— Э… м-м-м… не знаю, могу ли я рассказать тебе, — замялся Фитч.

Джоэл склонил голову набок.

— Это как-то связано с инспектором, недавно побывавшим в школе, да?

— Я действительно не вправе…

— Об этом мне сообщил ректор.

— В самом деле? — Фитч почесал в затылке. — Тогда, думаю, ты имеешь право знать. Но большего я открыть не могу. Скажи-ка, во время поисков ты заметил что-нибудь… подозрительное?

Джоэл пожал плечами.

— Честно говоря, копаться в списках мертвецов довольно жутковато. В какой-то мере все их смерти можно считать подозрительными, подробностей не так уж много. Большинство, по всей видимости, скончалось из-за болезней или от старости.

— Несчастные случаи? — спросил Фитч.

— Парочка. Я отметил их, как вы просили.

— Ага, очень хорошо. Я проверю их вечером. Молодец!

Джоэл заскрипел зубами.

«Но почему? Что вы ищете? Есть ли связь со сбежавшей девчонкой? Или это всего лишь мои надежды?»

— Что ж, ты свободен, — сказал Фитч. — Мелоди, ты тоже. Отпускаю вас пораньше.

Через несколько секунд ее и след простыл. Джоэл немного задержался, решая, стоит ли надавить на Фитча посильнее. Но в животе заурчало, организм требовал пищи.

Джоэл отправился на обед, настроившись что-нибудь придумать, чтобы убедить Фитча показать ему содержимое блокнота.

Джоэл шел через лужайку в столовую. В учебном городке было уже не так оживленно, больше половины студентов разъехалось на лето. Многие из обслуживающего персонала тоже брали летом отпуск. Отсутствовало даже несколько преподавателей: они отбыли кто во Францию, кто в чо-сенскую Британнию, чтобы заняться исследованиями или принять участие в симпозиумах.

Однако в обеденное время народу хватало, и Джоэл, обогнув здание, проник на кухню через черный вход. Запретная зона для студентов, но Джоэл не был обычным студентом.

Сегодня за обеденное дежурство отвечала сама Хекстильда, поприветствовавшая его кивком.

— Джоэл, мальчик мой, — проговорила дородная женщина с заметным шотландским акцентом, — как твой первый летний денек?

— Провел его взаперти в профессорском подземелье, — ответил Джоэл. — Он заставил меня изучать данные переписи.

— Ха! — воскликнула Хекстильда. — А у меня новости!

Джоэл вопросительно вскинул бровь.

— Мой сын получил разрешение на поездку на родину для всей нашей семьи! Через месяц я уезжаю!

— Как здорово, Хекстильда!

— Это будет первый раз, как кто-то из Мактавишей ступит на родную землю после того, как мой прадедушка покинул те края. Все эти грязные солнечники! Заставляют нас получать разрешение для посещения собственной родины.

Во время чо-сенского вторжения шотландцы долго держались в своих высокогорьях, но их все равно победили. Пытаться убедить шотландцев, что земля им больше не принадлежала, было практически невозможно.