Шрифт:
Как она там оказалась?
Какой забытый конкистадор четыре столетия назад преодолел пешком расстояние, которое даже сегодня нам кажется огромным?
Точно так же однажды, в этом или следующем веке, какой-нибудь неугомонный золотоискатель обнаружит на вершине затерянного тепуя старый револьвер Дика Карри.
Или, может, наткнется у подножия тысячеметрового утеса на переломанные кости человека, который сорвался вниз, когда уже думал, что до сказочного наследства Джона МакКрэкена осталось дотянуться рукой.
А может, это отравленная стрела или голодный ягуар прервали жизнь, полную веры и надежды на лучшее будущее.
Никто не может этого знать.
История, предание, даже молва (немногочисленные обитатели тех мест питались слухами о сказочных залежах золота и алмазов) умалчивают о том, каков был трагический конец мусью, который однажды жарким утром попрощался с приветливой вдовой другого, точно так же исчезнувшего безумца и уверенно двинулся на юг — вслед за мечтой.
Сельва, равнины, раскаленные солнцем; одиночество и голод; лихорадка и безумие, объединившись, подтачивают волю самых крепких мужчин, а когда этого недостаточно, в бой вступают змеи, дикари, бандиты и грозные летучие мыши-вампиры, которые каждую ночь сосут кровь человека, пока окончательно не подорвут его силы.
К югу от глубоководной Ориноко может случиться все что угодно.
Над дикими краями, расположенными к югу от глубоководной Ориноко, уже летают гигантские реактивные самолеты и даже сотни искусственных спутников, однако то, что творится на поверхности земли, почти полностью окутано тайной.
К югу от Ориноко пеший человек обречен.
Дик Карри этого не понял и заплатил за свое дерзновение жизнью.
И поэтому Джимми Эйнджел испытывал тяжелое чувство вины, ведь это он втянул в ужасную авантюру невинного человека.
Два года спустя он вернулся, чтобы заняться поисками пропавшего друга.
На этот раз он прилетел на замечательном самолете — сияющем желтом «Де Хэвиленд-Тайге Мозе», значительно улучшенной модели несчастного «Джипси Моза». Ради этого ему пришлось заниматься тяжелым и опасным делом: работать летчиком на самолетах, которые перевозили нитроглицерин, предназначенный для гашения пламени на нефтяных скважинах.
С ним была его новая жена Мэри, миниатюрная приятная женщина, которая с энтузиазмом относилась ко всему, что сулило приключение, и была убеждена в том, что мужчина, за которого она вышла замуж, непременно станет легендой в истории авиации.
Они обосновались в Сьюдад-Боливаре, и первое, что сделал Король Неба, как только устроил жену в симпатичный отель с красивой террасой, выходящей на реку, — это отправился в расположенный недалеко Пуэрто-Ордас, чтобы добыть сведения, которые могли бы подсказать, как сложилась судьба его друга.
— Не знаю, не знаю, сеньор, — печально ответила вдова. — Я расспрашивала всех, кто вернулся с юга, однако никто его не видел. Сгинул, сеньор, прямо сквозь землю провалился.
— Он ничего не оставил: ни карты, ни записки?
— Только несколько книг и кое-что из одежды. Он дни напролет читал и занимался. Замечательный был человек, сеньор. Настоящий кабальеро, и такая жалость, что он ушел, потому что здесь у нас с кабальеро-то не густо.
— Можно взглянуть на то, что он оставил?
— Можете взять это себе. Мне прекрасно известно, что вы его друг. Он всегда рассказывал мне о вас и о том времени, что вы провели вместе там, на юге. — Бедная женщина скорбно покачала головой. — Думаю, что это была самая лучшая пора его жизни. Это был добрый и грустный человек, сеньор. Очень добрый и очень грустный.
Джимми Эйнджел всучил вдове несколько банкнот, которые она отказывалась принять, и вышел из скромного жилища с потертым чемоданом в руках: в нем лежало все, что осталось в этом мире от бывшего автогонщика из Детройта.
Следующие три дня подряд он изучал засаленные тетради, в которых Дик Карри нацарапал фразы на ломаном испанском; чувствовалось, что язык давался ему с трудом. Среди них летчик обнаружил кое-какие сокровенные мысли друга, которому явно было страшно одиноко в этой далекой чужой стране.
Я люблю этот край, хотя знаю, что в итоге он меня погубит, так же, как любил Кэтти, зная, что в конце концов она меня бросит.
Почему я всегда испытывал это болезненное влечение ко всему, что причиняет мне вред?
А в другом месте — расплывшееся и почти нечитаемое, странное, хотя и логичное предсказание:
Кто выкопает мне могилу, кто вырежет на кресте мое имя?
Ах, Джимми! Знаю, что я должен был бы тебя дождаться, но не могу. Твоя гора зовет меня к себе.