«Мам, ты на меня злишься?» — спросила она.

«Не так сильно, как следовало бы», — ответила я. Я не была сторонником сюсюканья с детьми, когда они себя поранили. Бесполезно кудахтать и причитать, главное — чтобы ребенок понял, что совершил ошибку, и больше ее не повторял. «Я не знала никакой другой девочки, к которой несчастья просто липнут. Я надеюсь, что ты запомнила этот урок и понимаешь, что может случиться, когда играешь с огнем».

Надо отдать должное, что Роз-Мари была смелой девочкой, я смягчилась и добавила:

«С моим младшим братом Бастером однажды случилось то же самое. И с моим дедушкой. Так что, наверное, это у нас семейное».

В нашу первую зиму на ранчо мы с Джимом за 50 долларов купили радио, по каталогу компании-ритейлера Montgomery Ward. Ковбои помогли повесить длинную антенну приемника между двумя кедрами перед домом. «Вот и двадцатый век пришел в округ Явапай», — заметила я Джиму.

У нас не было электричества, поэтому радио работало от двух тяжелых батарей, каждая из которых весила около трех килограммов, за которые мы заплатили еще сто долларов. Когда батареи были свежими, мы ловили радиостанции из Европы, вещающие на французском и немецком языках. В то время к власти в Германии пришел Гитлер, и в Испании шла гражданская война, но нас не интересовало то, что происходит в Европе. Мы потратили уйму денег, чтобы слушать прогноз погоды, который для нас был гораздо важнее того, что задумывают нацисты.

Каждое утро Джим вставал до рассвета и включал радио, делал звук тихим и, сидя на корточках, внимательно слушал прогноз погоды из метеостанции в Калифорнии. Все ветра, которые приходили к нам, обычно начинались в Калифорнии, хотя иногда зимой снежные бури приходили аж из Канады. Нам было очень важно знать прогноз погоды. Воды в наших местах было мало, бури случались опасные, скот мог потонуть или замерзнуть зимой, молния могла ударить в лошадь, подкованную железными подковами, ветер мог снести амбар или оставить без крова всю семью. Можно сказать, что мы были большими фанатами прогноза погоды. Мы внимательно следили за бурей, которая могла начаться в Лос-Анджелесе и продвигаться на восток. Чаще всего тучи проливались на Кордильеры, но иногда шторм мог пойти на юг и пройти над Калифорнийским заливом, и в этом случае нас ждало большое количество осадков.

Роз-Мари и маленький Джим очень любили штормы и бури. Как только небо над головой становилось свинцово-черным, а воздух предгрозовым, я звала их на крыльцо, с которого мы любовались непогодой. Мы слушали раскаты грома и смотрели на белые клешни молний, освещавших степь, косые струи дождя и черные тучи.

Иногда буря издалека могла показаться мелким дождем, слабо капающим в безграничной степи. Иногда тучи закрывали только небольшую часть неба, а большая часть степи оставалась залитой солнцем. Случалось, что приближающаяся гроза проходила стороной. Но когда молния блистала прямо над нами, а дождь начинал громко стучать по железной крыше, вода потоками лилась по желобам и трубам, заполняя пруды, канистры и цистерны, тогда начиналось настоящее веселье.

Мы жили в засушливой части планеты, и дожди были у нас не частыми гостями. Если потоки воды щедро проливались на иссохшую землю, все зеленело и расцветало. Это были поистине чудесные и радостные дни. Дети любили выбежать во двор и танцевать под дождем. Иногда к их танцу присоединялась и я. Подняв над головой руки, я радостно прыгала под дождем, а мои волосы и одежда становились мокрыми и прилипали к телу. После сильного дождя мы бежали к прудам и каналам, отводящим воду к Большому Джиму, и я разрешала детям скинуть с себя одежду и плавать. Они могли барахтаться в воде часами, изображая из себя крокодилов, дельфинов или бегемотов. Детям нравилось купаться и в лужах. Когда вода высыхала, на месте луж оставалась грязь, но дети не уходили и продолжали барахтаться в грязи до тех пор, пока белыми оставались только зубы и белки глаз. Грязь быстро высыхала и обсыпалась, после чего дети оказывались практически чистыми и могли снова одеваться.

Иногда после ужина, когда Джим возвращался с работы после дождя, дети рассказывали ему о своих водных и грязевых забавах, а муж говорил им о важности воды. Он говорил, что раньше вся планета была покрыта водой, и люди состоят главным образом из воды. Джим объяснял, что вода никогда не заканчивается, и происходит круговорот воды в природе. Вся вода существует на земле с доисторических времен, и перемещается, и перетекает из рек, озер и океанов, превращаясь в пар, доходит до облаков, выливается дождем, создает лужи, которые сквозь землю уходят в источники, ключи и колодцы, откуда пьют люди и животные, и снова попадает в реки, озера и океаны.

Вода, в которой купались дети сегодня, могла прийти из Африки или с Северного полюса. Возможно, эту воду когда-то пил Чингисхан, святой Петр или Иисус. Может быть, в этой самой воде принимала ванны Клеопатра. Кто знает, может, этой водой поил своего коня вождь Крейзи Хорс. [19] Вода бывает не только жидкой, но и твердой, то есть льдом. Иногда вода может быть мягкой и падает с неба в виде снега. Воду в облаках и тучах можно видеть глазом, но невозможно измерить ее вес. Когда вода находится в виде газа и витает в воздухе, как души умерших, она является невидимой. Джим говорил, что вода — это великое чудо. От воды пустыня расцветает, но избыток воды способен превратить плодородное поле в болото. Без воды люди умрут, но вода способна нас и убить. Именно поэтому мы не только любим и жаждем воды, но и боимся ее. Никогда не относитесь к воде, как к чему-то должному. Берегите ее. И бойтесь ее.

Обычно дожди шли в апреле, августе и декабре, но на второй год нашей жизни на ранчо в апреле с неба не пролилось ни капли. В августе и декабре дождей тоже не было. Началась засуха. Почва ранчо растрескалась, земля стала легкой, и ее уносил ветер.

Каждое утро Джим с озабоченным выражением лица слушал прогноз погоды в надежде на то, что будет дождь. После этого мы шли проверить уровень воды в Большом Джиме. Стояли прекрасные дни, небо было бесконечно синим, но мы не ощущали радости от хорошей погоды. Стоя на берегу пруда и наблюдая, как он мелеет, мы чувствовали отчаяние и беспомощность. Вскоре пруд обмелел настолько, что стало видно его дно. Потом вода совсем исчезла, и на дне осталась грязь. Потом высохла и растрескалась грязь. Трещины на дне стали такими большими, что в них можно было засунуть руку.