Удар! Красные брызги.

Приземистый толстый зверь сделал пару шагов вбок и упал. Я немного подождал, но он больше не пошевелился.

Вот так просто? Один камень и всё?

Да, всё. Чакра погасла. Живого пульса больше не было. Только медленно тающее остаточное тепло. Последнее заплетающееся движение лап было таким обречённым, что я почувствовал себя настоящим гадом. Стараясь не глядеть на разбитую морду, погладил меховой бок и пообещал:

– Не обижайся, пожалуйста... мы тебя обязательно съедим.

– Интересно, - наблюдающая за мной Натсуко приподняла бровь, - ты думаешь, что это его как-то утешит и умиротворит?

Меня передёрнуло. Чувство от убийства живой зверушки совершенно не понравилось.

– Ну, барсуки тоже охотятся ради еды. Надеюсь, он меня поймёт.

– Не без смысла, - девушка согласно покивала.
– Вот только... когда станешь шиноби, своим врагам лучше такого не обещать. Некоторые могут неправильно понять.

Я вздохнул. Было грустно, и зубоскалить не хотелось.

– Взрослые шутки, Натсуко-сан? Спасибо, что подбадриваете.

– Да ладно тебе, Хатаке-кун. Это просто барсук.

Услышав наши голоса, на полянку выбрались остальные.

– Ничего себе! Здоровый какой!
– Инузука кровь нисколько не смутила.

Харуно и Яманака переглянулись и решительно утопали на другой конец поляны. Натсуко вытащила вещевой свиток.

– Давайте его сюда. Помогу вам, хоть это и против правил.

– Спасибо!

– Всё-таки он слишком тяжелый, а вы и так нагрузились. К тому же запечатывание убьёт паразитов, которые иногда бывают в мясе. Так будет безопаснее его готовить.

Серьёзно? А я и не знал.

– Натсуко-сан, а научите меня запечатывать вещи в свиток! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

– Попроси кого-нибудь другого, Хатаке-кун. Я сейчас выполняю задание.

Как это типично для шиноби. Можно подумать их в Академии обучили этой тупой отмазке? Одной на всех.

Доперев до лагеря собранный корм, командирской волей я объявил отдых и пообещал, что всё остальное возьму на себя. Девчонки немедленно ускакали мыться, а Шино заморенно плюхнулся под дерево.

В школе я разок поинтересовался, не жарко ли ему в плотной куртке с высоким воротником? В ответ одноклассник сдвинул рукав и продемонстрировал ряды тонких щелей в коже. Как пунктир. Странный пирсинг выглядел вполне зажившим, как будто Абураме долгое время носил украшения и только недавно их вытащил... А потом из щели вылез крохотный чёрный жук! Фу-у-у! Зрелище было настолько отвратным, что все вопросы немедленно отпали. Почти месяц я передёргивался, представляя копошение букашек под кожей, и поклялся никогда не спрашивать Абураме про очки.

Рассыпав чай на подходящем плоском камне (потом кого-нибудь припашу мять и скручивать), я поинтересовался:

– Эй, Шино! А твои жуки едят животную пищу?

Оказалось, едят и ещё как!

Ободрав и выпотрошив зверятину, остатки мы скормили насекомым. Рой выпущенных тварюшек за полчаса оприходовал ненужную шкуру, требуху и жир, а я снова убедился, что Абураме самая лютая семья в Конохе. Какой нафиг джукен-шмукен и шаринган-шмаринган? Да что они могут против стада жуков-пожирателей?!

Мы почти дочистили бамбук, когда вернулись остальные добытчики. С рыбалки народ притащил мелкую айю и парочку хариусов. Охотники хвастались живым кролём. И надо было видеть обиженные лица учителей при виде нашей горы продуктов. Облом сурового выживания.

Нома растерянно смотрела на наши трофеи. Ладно, помогу ей.

– Сенсей! Вы хоть масло-то взяли?

– Н-нет.

– Тогда давайте, вы мясо потушите и бамбук сварите. А я вашу рыбу пожарю.

– О, спасибо большое, Сёши-кун! Очень выручишь.

– Да не за что.

Моя меланхолия ещё не прошла. Хотелось приткнуть себя к делу, занять руки и разгрузить мозги.

А потом мы сидели возле озера, любуясь закатом. Всё-таки у Наруто своеобразный дар - успокоиться рядом с ним трудновато, но грустить тоже не получается.

– Вы охотились. Весело было?

– Нет!
– приятель скривился, как от кислого.

– Чего так?

Он недовольно фыркнул.

– Сенсей показывал, как сделать ловчую петлю. Нам надо было найти место, где ходят звери и поставить свою.