Шрифт:
– Есть что-нибудь интересное?
– Короткие рыжие волосы.
– Ребёнка?
– Разные.
– Наконец-то! – У Надежды вспыхнули глаза.
Семейство Темперов считалось изгоями, однако Амелия всё ещё была дочерью фон Торрета, и входить в её дом без разрешения означало вызвать гнев чудов. Но зелёным кровь из носу требовались генетические образцы Грегора, и они их получили!
– Не зря съездили, – улыбнулась Ивица.
– А теперь давай займёмся этим гадом.
Расставшись с Темперами, люды не покинули гостеприимный Сент-Джордж, а нашли временное пристанище в двух кварталах к северу, в выставленном на продажу коттедже. Без неудобств не обошлось: ни электричество, ни вода в дом не подавались, однако ведьм такая мелочь не волновала. Одно заклинание обеспечило в гостиной комфортную свежесть, резко контрастирующую с окружающей духотой, второе открыло заслонку в водопроводной трубе и одновременно заблокировало счётчик, дабы не плодить загадок и не оставлять лишних следов.
Впрочем, зелёные не собирались долго торчать в пустом доме: провести удалённый поиск, определить местонахождение Грегора – и снова в путь.
– Главное, чтобы на нём не висел «Пчелиный рой» на сотню тысяч откликов, – проворчала Ивица.
– Вряд ли, – медленно ответила Надежда, сжигая над чашей один из волосков. – Сотню тысяч откликов может повесить только какой-нибудь Великий Дом. А Грегор играет сам по себе.
И пробежала пальцами по клавиатуре ноутбука, запуская программу поиска и одновременно просматривая сообщение из Зелёного Дома.
– Наши операторы подключились к коммуникациям Темперов. Теперь мы слушаем все звонки и контролируем сетевой трафик. Уилл и Амелия не смогут связаться с сыном так, чтобы мы об этом не узнали.
– Думаешь, родители знают, где Грегор? – негромко спросила Ивица.
– Как минимум они с ним на связи.
– Почему?
– Потому что они изгои, – пожала плечами дознаватель. – Потому что Тайный Город связывает их сильнее крови, потому что Грегор, сукин сын, получился магом, а Великим Домам об этом ничего не известно, а значит, именно Уилл доставляет сыну всё необходимое для работы. А значит…
– Они как минимум на связи, – согласилась Ивица.
– Именно. – Надежда вежливо улыбнулась, но тут же не удержала достаточно грязное ругательство.
– «Пчелиный рой»?
– На сорок тысяч откликов.
– Та-ак… – «Пчелиный рой» был разработан для противодействия заклинанию удалённого поиска по генетическому коду, позволяющему вычислить местонахождение объекта с точностью до фута. «Рой» давал лишние отклики на заклинание, и теперь на карте, появившейся на экране ноутбука, светилось сорок тысяч красных точек, каждая из которых могла оказаться Грегором Темпером.
– Что будем делать?
– Ждать, – вздохнула Гадюка. И чуть склонила голову, выслушивая пришедшее из Зелёного Дома сообщение. – Уилл только что отправил в Лондон картинку по электронной почте. Наши криптологи пытаются её вскрыть.
– А если это просто картинка? – тихо спросила дружинница.
– Мы не криптологи, – улыбнулась фата. – Пока наши будут ломать шифр, мы будем думать…
Глава 6
«Я – гений?»
Наверное.
«Я – великий учёный?»
Безусловно…
Он не лгал себе. Не стоял перед зеркалом, влюблённо уставившись в собственное отражение и повторяя глупую мантру, дабы утихомирить разбушевавшееся эго.
Нет.
Уставший, но счастливый, он сидел за письменным столом, держа в руках бумагу с результатами последних исследований и наслаждаясь цифрами. Он не лгал себе. Каждое слово, которое он шептал себе, было заслужено потом и кровью.
Пятьдесят лет работы и поисков, исследований, экспериментов, проб, ошибок, разочарований, желания бросить всё к печени Спящего, желание избавиться от идеи-фикс… И вот – победа!
Лист с результатами исследований, склянка с желтоватой жидкостью и два опытных образца, замерших посреди комнаты.
Жан и Жак Носферату – весёлые близнецы, похожие настолько, что их изредка путали. Любящие друг друга и как братья, и как любовники. Преданные друг другу. Везде появляющиеся вместе и настолько близкие, что их в шутку называли «Жан-Жак».
«Пойдем к Жан-Жаку… Посидим у Жан-Жака…»
Эдвард Луминар специально выбрал для последнего эксперимента именно их – ненавидящих его и обожающих друг друга Носферату. Их гнездо в Марселе верные кардиналу Эдварду масаны вырезали четыре месяца назад – заурядная междоусобная бойня, с целью «освободить» для Луминаров «перспективный» человский район. Родители Жан-Жака, их сестра, их друзья – все были показательно и страшно казнены: выставлены под лучи восходящего солнца. А братья – оставлены в живых. К тому же им дали посмотреть на экзекуцию, сделали свидетелями казни.
Буквально источающие ненависть, мечтающие высушить Эдварда, они были помещены в темницу и там, рычащие от злобы, проклинающие и матерящиеся, получили первую дозу препарата.
Через две недели они перестали изрыгать проклятия. Через месяц – свободно гуляли по логову Луминаров. Через два – охотно и даже с наслаждением убивали своих испанских родственников. Нормальные во всём, кроме неестественной преданности Эдварду.
Их богу.
«И в этом нет ни грана бахвальства: я – для них Бог. Высшее, определяющее судьбу существо… Я и есть их судьба!»