Сильва занимает высокое положение, скорее всего, знает больше, чем говорит, и потому Кайл просит ответить. Просит без особой надежды, но неожиданно слышит:

– Правду я не скажу, не хочу портить сюрприз, но вот тебе пища для размышления: главный артефакт Церемонии называется «Ночь Солнца».

– Красиво, – оценивает Макс.

– И красиво, и сильно, – смеётся Сильва. И хватает ближайшего Танцора. – Нет желания развлечься?

У Макса раздуваются ноздри. Танцор в экстазе, продолжает извиваться даже после того, как Сильва рвёт ему шею, Кайл машинально облизывается и вдруг слышит за спиной шёпот:

«Только что поймали нава и зелёную ведьму».

«Врёшь!»

«Сам видел. Я торопился сюда и встретил в коридоре следопытов. Ведьма шла сама, а нава несли. Наверное, в бою покалечили…»

«Дура, дура, дура!! Как я могла довериться вампиру?!»

Умом Надежда понимала, что, скорее всего, Кайл не виновен в её захвате, что если бы он хотел её предать, то попросту направил бы в «дежурку» охраны или в тупиковый коридор, а сам сообщил бы о блуждающей по храму ведьме куда следует. Умом… Именно умом. Но эмоции требовали выхода, и Гадюка яростно сжимала кулаки:

«Какая же я дура!»

– До сих пор переживаешь неудачное сражение?

– Ой!

Мысленно ведьма уже считала нава «овощем» – до сих пор он не подавал признаков жизни, за исключением едва слышного дыхания, – и потому подпрыгнула, услышав спокойный, отнюдь не болезненный голос.

– Предусмотрительные… – посетовал тем временем тёмный, разглядывая скованные руки. – Могли бы и не надевать наручники на умирающего.

– Ты жив?

– Нет, конечно, это у тебя начались галлюцинации от горя и тоски. – Нав сел на носилках. – А что?

– Ты прикидывался?

– Техника «глубокая спячка»: почти полная имитация смерти, но никакой магии.

– Зачем?

– Чтобы оказаться здесь, разумеется, – пожал плечами тёмный. И так посмотрел на зелёную, что Гадюке захотелось провалиться сквозь землю от стыда. – Неужели ты думаешь, что они пустили бы меня в храм, подойди я к воротам в целости и сохранности?

– Как ты здесь оказался?

– Пролетал мимо. – Нав помолчал, видимо, изучая свое состояние, после чего с наигранной печалью сообщил: – А вот магическую энергию они из меня вынули.

– Стандартная процедура, – произнёс заглянувший в камеру Кайл. – Я поступил бы так же.

– Ты – наш охранник? – прищурился нав.

– Это мой… знакомый, – вставила Гадюка, позабыв, что только что поносила кровососа последними словами. – Союзник.

– Я только что убил охранников. – Кайл вздохнул. – Двоих.

Однако погрустить о пролитой крови сородичей ему не позволили.

– Освободи меня, – прохладно произнёс нав, поднимая скованные руки.

– Его зовут Нега, – добавила Надежда, не желая обижать союзника.

– Он в курсе наших договорённостей? – поинтересовался Кайл.

– Тёмный Двор с уважением относится к любым договорённостям, если они не вредят Тёмному Двору, – машинально откликнулся Нега. – В чём дело?

– Я обещала Кайлу жизнь, деньги и жизнь его друга, – сообщила Гадюка.

– Разумно, – кивнул нав. И покосился на вампира: – Поторопись, у нас мало времени.

– Конечно. – Кайл достал отобранный у охранников ключ и вставил его в оковы тёмного. – Наверняка они хватятся…

– Хватятся – и плевать, – не очень вежливо перебил масана Нега. – Я полагаю, «ласвегасы» уже определили границы аномальной зоны, внутри которой расположена база. А Сантьяга знает, что идёт церемония активизации «Ночи Солнца»…

– Какой «Ночи Солнца»?

– О чём ты говоришь?

Нав внимательно оглядел изумлённых собеседников, вздохнул, после чего качнул головой:

– Нет времени объяснять. Просто примите к сведению: незадолго до рассвета внутри зоны будет уничтожено всё живое.

– И ты?

– Именно поэтому я предлагаю поторопиться, – рассмеялся Нега. И перевёл взгляд на Кайла: – Где ближайший арсенал?

Барабаны.

Барабаны, полная Луна и кровь. Очень много крови. Безумно много крови.

Вот уже несколько часов Танцоры ведут Церемонию в самом большом зале храма, пол которого одновременно является алтарём. И каменные плиты жадно впитывают кровь… Танцоры постоянно меняются, но не потому, что устают, нет, не только поэтому. Танцоров по одному вырывают из сложного хоровода жадные масаны и тут же – при всех, под одобрительные возгласы – высушивают. Или просто рвут на части. А в круг немедленно встаёт следующий чел. Танец не прерывается, Церемония не страдает, потому что жертвы Танцоров – часть её.