– Плохое настроение? – участливо осведомился нав.

– Спина болит. – Авир машинально приложил руку к пояснице. – Вы ведь знаете.

– Сочувствую.

– Уже уходите?

Они стояли, как встретились: Ортега – на лестничной площадке, Турчи – в тесном холле, разделённые распахнутой дверью. И поскольку хозяин не выражал желания приглашать гостя в квартиру, наву пришлось заговорить о делах на пороге.

– Мы расследуем очень сложное дело, уважаемый Авир, и есть веские основания предполагать, что один из злоумышленников – высококлассный предсказатель, живущий в Тайном Городе.

– Как бы мне ни хотелось, но я, увы, далеко не высококлассный.

– Я знаю.

– В таком случае почему вы здесь?

– Почему вы перестали работать по специальности?

– Сменил приоритеты, – любезно ответил Авир. – Теперь предпочитаю коньяк и тишину.

– У вас не было ни одного контракта за два года.

– Могу себе позволить.

– Знаю…

– Уже уходите?

Продолжать не имело смысла: Турчи четко дал понять, что терпит гостя из последних сил. А зная скверный характер носатых вассалов Тёмного Двора, можно было не сомневаться в том, что тон хозяина не изменится.

– Вы – истинный образец шасской гостеприимности, – вежливо произнёс нав.

– Спасибо на добром слове.

Ортега кивнул и принялся спускаться по лестнице. И улыбнулся, оказавшись спиной к двери. Улыбнулся, поскольку по тому, как держался шас, понял, что Авир его ждал. При этом отклоняющие заклинания, скрывающие визиты помощника комиссара, создавали советники Тёмного Двора, и пробиться сквозь них мог лишь предсказатель исключительной силы.

– Полуница… – Сидящая за столом Белослава выдержала короткую садистскую паузу, делая вид, что уточняет судьбу молодой ведьмы в записях, и продолжила: – Погибла при исполнении.

Надежда промолчала. Стул, который ей предложила обер-воевода, был твёрдым, к тому же – нестандартной высоты, так что ноги напрягались, однако дознаватель ничем не показала, что ей неудобно.

– Деяна… – Снова взгляд в бумаги. – Погибла при исполнении.

Надежда смотрит в окно, на ветку сирени, что замерла за стеклом. Цветов давным-давно нет, только зелёные листья, но наблюдать за ними куда интереснее, чем смотреть на Белославу.

– Погибла при исполнении…

Цветов нет.

Слёз нет, горечи нет, ничего нет. За последние дни Надежда написала и подписала столько докладов, отчётов, объяснений и прочих официальных бумаг, столько раз отвечала на вопросы устно, что устала и горевать, и даже думать о случившемся.

И вообще – устала.

Великий Дом Людь не получил асурский артефакт… и плевать, что его вообще не было, главное – не получил. Великий Дом Людь потерял двух подданных, потратил большие средства, а результатом стала совместная операция против мятежных масанов. Вместо усиления армии случилось благородное спасение Тайного Города. Предотвращена серьёзная угроза, но… Но Великий Дом Людь недоволен. И кто-то должен ответить.

– Ивица тяжело ранена… Неизвестно, сможет ли она вернуться в дружину Дочерей Журавля…

– Я приняла решение о разделении группы и считаю, что поступила правильно, – говорит Надежда. – У меня не было оснований предполагать, что в Хабаровске Деяну и Полуницу поджидает засада.

– Никто не обвиняет тебя в том, что ты сознательно отправила девчонок на смерть, – мягко произносит Белослава. – Сейчас мы пытаемся понять, какой ты руководитель…

– Вы не знаете?

– …для твоего же блага.

– Для моего блага? – удивляется Гадюка.

– Разумеется, – подтверждает обер-воевода. – Разве ты легко переживаешь смерть подруг?

Вопрос ударил под дых.

Надежда давно уже не была пай-девочкой, умела играть и по правилам, и без них, но в глубине души, как выяснилось, не разучилась чувствовать. И именно до этой глубины пронзила её душу смерть Полуницы.

– Мы хотим уберечь тебя от подобных ошибок.

– Спасибо за заботу.

Надежда улыбается и вновь отворачивается к окну. Она хочет смотреть на сирень и не хочет ничего чувствовать.

Абсолютно ничего.

– Что ожидает «Ночь Солнца»?

– Бункер Вечного Сна, разумеется, – небрежно ответил Сантьяга. – Или у вас есть иные планы?

Князь Тёмного Двора – высокий, полностью закутанный в чёрный плащ, – встретил комиссара в подземелье, по дороге в библиотеку, куда Сантьяга направлялся с парой новых очков. Встретил, остановил и без предупреждения задал вопрос.

А выслушав ответ, проклокотал:

– Кто знает правду о «Ночи»?

Голос, доносящийся из тьмы капюшона, получался глуховатым, однако Сантьяга давно привык к дикции повелителя Великого Дома Навь.