В своей жизни Майкл Бриксен встречал много красивых женщин в разных слоях общества. Иногда эти встречи приносили радость, иногда огорчение. Во Франции женщина однажды едва не навлекла на него несчастье. В Венсенском лесу на его глазах убили женщину, красоту которой он не мог забыть до сих пор. Одна встреченная в Венгрии девушка понравилась ему настолько, что, казалось, он даже полюбил ее, но… в одно прекрасное утро любовь рассеялась как дым. Перебирая воспоминания, он все больше приходил к убеждению, что ему грозит опасность влюбиться в девушку, о которой еще утром он ничего не знал, кроме имени.

– Ну и дела, – произнес он вслух.

– Какие дела? – спросил Небворт, незаметно вошедший в гостиную.

– Я тоже хотел бы узнать, о чем вы думали, – с улыбкой сказал старый Лонгваль, молча наблюдавший за молодым человеком.

– Я… я думал вообще… об этом портрете, – ответил Майкл, оборачиваясь и показывая на величественного господина в раме. – Его лицо мне знакомо, и это меня удивило, так как, по-видимому, портрет очень старый.

Лонгваль зажег свечу и поднес к портрету.

– Это мой прадед Чарльз-Генри, – с гордостью сказал он. – У нас в семье его называли Великим Господином… К сожалению, мы происходим не прямо от него, а от боковой линии. Он мой двоюродный прадед. Я происхожу от бордосской ветви Лонгвалей, которая оставила после себя довольно заметный след в истории, сэр.

– Разве вы француз, мистер Лонгваль? – спросил Джек.

Старик, казалось, не слышал вопроса. Глаза его задумчиво смотрели поверх портрета. Пошевелив губами, он с достоинством прошептал:

– Да, мы были французами. Мой прадед женился на англичанке, с которой он познакомился при необыкновенных обстоятельствах. Мы переселились в Англию во время Директории.

Майкл стоял против окна, слушая Лонгваля. Вдруг комната зашаталась перед его глазами. Джек Небворт увидел, что молодой человек смертельно побледнел, и схватил его за руку.

– Что случилось?! – воскликнул он.

– Ничего, – рассеянно ответил Майкл.

Небворт побежал к окну и выглянул.

– Что это было?

В комнате, освещенной единственной свечой, было темно.

– Вы видели? – повторил он, подняв брови и пристально глядя на Майкла.

– Что? – спросил старик Лонгваль, подходя к окну.

– Я готов поклясться, что видел голову в окне. Вы видели, Бриксен?

– Мне показалось, – ответил Майкл нехотя. – Вы ничего не имеете против, если я выйду в сад?

– Надеюсь, вы видели! – повторил Небворт настойчиво. – Иначе я буду думать, что мне померещилось. Это было похоже на голову большой обезьяны.

Майкл кивнул головой и выбежал из гостиной в сад. Добежав до угла, он вынул револьвер, снял предохранитель и спрятал оружие в карман.

Пять минут спустя Небворт увидел его на грядках и подошел.

– Нашли?

– Нет, в саду никого нет. Мы, по-видимому, ошиблись.

– Но ведь вы видели?

Майкл нерешительно замялся.

– Мне, показалось, что я видел, – ответил он и, быстро переменив тему, спросил: – Когда вы начинаете ночную съемку?

– Ага! Вы видели. Бриксен… это была голова?

Майкл пожал плечами.

Фургон с динамо-машиной въехал в сад и расположился под деревьями. Прожекторы засверкали, переднюю часть старого дома залило ярким искусственным светом. К краю лужайки подошел шофер посмотреть на любопытное зрелище.

– Что будет? – спросил он.

– Съемка, – ответил Майкл.

– Снимают для кинематографа? Это, стало быть, группа Небворта здесь?

– Куда вы едете? – спросил вдруг Майкл. – Простите, что я вас спрашиваю, но если вы едете в Чичестер, вы, может быть, подвезете меня?

– Садитесь, – любезно предложил шофер. – Я еду в Петворт, но могу сделать небольшой круг и завезти вас в город.

По дороге он засыпал Майкла вопросами о кинематографе, о технике съемок, о жалованье артистов, о коммерческих оборотах и о прочем.

Майкл попросил ссадить себя у дома, где жил знакомый человек, его бывший школьный учитель, переселившийся на жительство в Чичестер и обладавший хорошей и богатой библиотекой. Отклонив приглашение хозяина к обеду, Майкл объяснил, что ему нужно, и хозяин рассмеялся.