После того, как молодая подмастерья измерила мои размеры, а леди Сивилла помогла выбрать ткань и фасон платья, мы присели на полукруглую кушетку и принялись пить чай с засахаренными фруктами.

– Это такая радость для нас всех, - проговорила женщина и положила в рот кусочек яблока, с удовольствием прожевала, запила глотком чая.
– Не прошло даже полгода, а король с королевой уже дарят нам наследника.

– Да, радость, - натянув на губы улыбку, ответила я в обманчиво-восхищенном тоне.

– Они такая замечательная пара, - продолжила женщина, - и с какой нежностью и любовью относятся друг к другу.

На виду у всех они, действительно, ведут себя как влюбленные супруги, но если бы такое продолжалось и наедине, то Лионора не увлеклась бы в последнее время вином и не зачастила бы ко мне в гости, жалуясь на холодность своего супруга. Хотя надо отдать ей должное: при всех вела она себя с достоинством королевы, я даже стала проникаться к ней уважением и сочувствием.

Я попыталась перевести разговор в другое русло, но тема беременности королевы сейчас была самой популярной, поэтому моя попытка не увенчалась успехом. Спас меня от выслушивания дифирамбов королевской семьи Нэд, который все время стоял у стены словно манекен. Правда, этот "манекен" очень сильно выделялся на фоне остальных.

За эти месяцы южанин очень сильно изменился. Осанка его теперь была прямая, плечи распрямлены, во взгляде исчез испуг. Когда он стал жить со мной, то я сама выбирала ему одежду, но после того, как стала платить жалованье, он попросил этого больше не делать и стал сам покупать себе наряды. Вкус у него был, как бы странно это не звучало, южный. Он одевался ярко и броско, в то время как северяне больше использовали темные цветы. Вот и сейчас на нем были надеты небесно-голубого цвета штаны, такого же цвета рубашка и белая жилетка, расшитая фиолетовыми гроздьями сирени, только ботинки и пальто были черными. Местным мужчинам такие расцветки вряд ли бы пошли, но у южанина они выгодно подчеркивали его загорелую кожу, светлые волосы и голубые глаза. Так что не удивительно, что женщины провожали его заинтересованными взглядоми, и леди Сивилла с подмастерьем косились с любопытством.

– Извините, леди Анжей, но у нас через полчаса запланирована встреча, - подойдя оповестил Нэд.

– Ох, я совсем забыла, - всплеснула я руками.
– Леди Сивилла, вы такой интересный собеседник, что я совсем позабыла о времени.

– Вы тоже, леди Анжей, - улыбнулась мне женщина.
– Когда вы сможете приехать на вторую примерку?

Я вопросительно посмотрела на Нэда. Южанин раскрыл записную книжку, пробежался взглядом по нескольким страницам и произнес:

– Двадцать восьмого в час вас устроит?

– Вполне устроит, - ответила швея, а затем, слегка замявшись, произнесла: - Извините, леди Анжей, но у меня к вам будет один вопрос.

– Что вас интересует?
– спокойно спросила я, хотя внутри слегка и встревожилась.

– Говорят, что вы выращиваете розы. Это правда?

Я успокоилась, улыбнулась и ответила:

– Да, но цвести они будет только в следующем году.

– Мне как раз на следующий год и надо. Понимаете, я после рождения наследника, хочу сделать королеве подарок: платье, украшенное живыми цветами, и розы будут лучшим украшением для него. Вы не находите?

Я представила платье, украшенное настоящими розами, и признала:

– Вы правы, но они быстро завянут.

– Не волнуйтесь, у меня есть одна идея, как подольше сохранить их цветение, - загадочно произнесла женщина.
– Так вы мне продадите розы?

– Давайте, мы вернемся к этому разговору, когда они расцветут?

– Хорошо, - согласилась леди Сивилла, и в ее голосе слышалась легкая обида.

Попрощавшись, мы вышли на улицу, и я тихо произнесла:

– Спасибо.

Нэд не ответил, лишь с легкой грустью слегка улыбнулся.

Остаток дня хоть и полз как улитка, но промчался со скоростью поезда. С Граем Биртасом я заключила очень удачную сделку на доставку роз из Менноса, а спектакль "Ветер Альвиора", не смотря на восторженные отзывы, мне показался скучноватым. Скорее всего из-за того, что в суть спектакля я так вникнуть и не смогла, все время отвлекаясь на мысли о предстоящей встрече с королем.

К часам семи мы вернулись домой, проверили теплицу, поужинали, после чего я стала собираться к приходу мистера Браунга: приняла ванну, высушила волосы, голой закуталась в плед и, забравшись в кресло, принялась ждать.

Примерно через полчаса в дверь постучали и, после моего позволения войти, в комнату вошел Мирос, с длинной коробкой в руках.

– Прибыл мистер Браунг, - негромко произнес слуга, подошел к кровати, положил на нее коробку и добавил: - Просил передать.

– Скажи, что я скоро буду.

– Слушаюсь.
– Мирос поклонился, кинул на меня взгляд, развернулся и вышел.

Несколько минут я сидела в кресле и смотрела на коробку словно на змею, готовую к броску. Все мое нутро кипело от гнева, злости, ненависти и желало схватить ее и кинуть в огонь, но вопреки желанию я подошла, сняла крышку и заглянула внутрь. Ее содержание оправдало все мои ожидания: черные туфли на каблуке, черные чулки с красным абажуром по краям и красный шелковый пеньюар на лямках.