Выходит, не все запрограммировано судьбой.

— Вот уж не думала, что вам разрешают это делать.

Он покачал головой и рассмеялся. Ничего не отвечал, только смеялся, его прямо-таки распирало от веселья. Неловкости как не бывало. Сошла на нет. Почти.

— Что? Что тут смешного? Видишь ли, я не думала, что так бывает…

— Ангелы с людьми?

— Ну да. С женщинами в данном случае. Разве вам разрешается.

— Почему нет?

Хмуря лоб, София старалась понять, спрашивает ли Габриэль из любопытства или начинает обижаться.

— Не знаю. По-моему, все так думают.

— Неужели?

— Ну, мне так казалось.

— Ага, «Город ангелов» [7] ?

— Скорее «Небо над Берлином» [8] .

Габриэль снова улыбнулся, на этот раз более заинтересованно — ангел-антрополог.

— Ясно, традиционная трактовка. Между прочим, я считал, что ты не любишь фильмы с субтитрами.

Софии это не понравилось: новый любовник знает о ней столько же, сколько прежний сожитель.

— Ты слишком много обо мне знаешь.

— Очень может быть.

— Понятия не имею, где ты добываешь информацию, но ты прав. Я не люблю фильмы с субтитрами, меня раздражает перевод, обычно он ужасный. Но в данном случае не в переводе дело. Просто Мег Райан меня раздражает еще больше.

— Не любишь кисок?

— Нет, если эти киски на добрый десяток лет старше меня.

— Ай-ай-ай.

— Именно. А тебе разве не все про меня рассказали?

— Кое-что нам предоставляют выяснять самим.

— Слава богу.

— Наверное.

После паузы он приподнялся на локте — его лицо совсем близко от ее лица.

— Значит, лучше Коломбо [9] , чем Николас Кейдж? Ты правда предпочитаешь Коломбо Николасу Кейджу?

Она притянула его еще ближе, легко поцеловала в лоб.

— На самом деле Бруно Ганц [10] лучше всех. Но в общем Коломбо сгодится. Хотела бы я увидеть тебя в шинели.

Они лежали на кровати, ортопедический матрас массировал им спины, удивляясь непонятно откуда взявшемуся прогибу, дополнительной вмятине. Габриэль водил по плечам Софии кончиками пальцев, едва касаясь, — это немного раздражало и одновременно было приятно. Любопытство Софии к его плоти не нуждалось в объяснениях, но любопытство к его душе слегка удивляло. Обоих. Еще один сюрприз.

— Тебе правда не попадет? — вернулась к интересующей ее теме София.

— За что?

— За секс. Со мной.

— Это не запрещено.

— Но и не поощряется?

— Нет, не так определенно, — он сдвинул брови. — Ни то ни другое. Свободная воля, решение принимается индивидуально.

— Ты мой индивидуальный ангел? — Она споткнулась об эти слова, но все же выговорила их, лишь ухмылкой выдав, что сознает нелепость ситуации.

— Точно.

София перевернулась на спину.

— Если каждый решает сам за себя, то как же тогда Люцифер?

Габриэля слегка передернуло; она бы не заметила, если бы температура его кожи не изменилась, упав на полградуса. Кожи гладкой и не касавшейся Софии.

— Как насчет него?

— Вероятно, он пал, потому что принял решение всегда поступать по-своему, — ушел от прямого ответа Габриэль.

— Но суть-то не в этом! — настаивала София.

— В данном случае в этом, если толком разобраться. Вернее, я так думаю. И помни, что твои прежние представления…

— Стоят не больше ведра помоев. Это я знаю. Я — танцовщица, но не законченная идиотка. Пусть моя сногсшибательная внешность тебя не смущает.

Она крепче обхватила его ногами вокруг талии. Он провел ладонью по ее бедру.

— Ладно, постараюсь не смущаться. И не отвлекаться. — Габриэль поцеловал ее колено.

— Разве Люцифер не проявил свободу воли? — продолжала София.

Снова дрожь.

— В некотором роде.

— Тогда почему он пал?

— Никто не говорит, что любое проявление свободной воли должно приветствоваться. Он сделал, что хотел. А кое-кто считает, что он и получил, что хотел.

— Вечное проклятие, и никогда не узреть ему славы Господней, изгой на все времена?

— Для девушки, не ходившей в воскресную школу, ты неплохо подкована.