– Алёна, у него отвратительный характер, и он так красив, что рядом с ним я себя чувствую какой-то ущербной...

– Вот! Это всё твоя низкая самооценка! Я тебе сто раз уже говорила, займись аутотренингом. То, что ты себя не любишь, это катастрофа, и это нужно срочно исправлять. Это, во-первых. А во-вторых, что-то не заметила я, чтобы ты кавалеров меняла, да и историями 'из личного опыта' ты не делишься. Делаю вывод: этого самого опыта у тебя с гулькин нос.

О, спасибо, мистер Холмс! Давайте, сыпьте мне соль на открытые переломы!

– А так как опыта у тебя не много, - продолжала Алёна, не замечая кислого выражения моего лица, - То и красивых мужиков ты видела мало... Короче, наверняка он не так красив, как тебе показалось при этой вашей первой и единственной встрече. Тебе солнце глаза слепило. Он обычный человек. Хватит мандражировать! Вот сходишь сегодня с ним в кафе и убедишься, что я как всегда права.

===

– Василиса, я беру свои слова обратно, - прошептала Алёна, стоя возле моего стола, когда в 18:01 в офисе воцарилась странная тишина.

На пороге стоял Валерий. Белая сорочка, верхние пуговицы которой были расстегнуты. Серые брюки на бедрах держит темно-графитовый ремень. Графитовые туфли в тон. Валерий окинул взглядом офис и наши глаза встретились. Он чуть склонил голову, и уверенно двинулся вперед, а мне в эту секунду захотелось бежать. Бежать, и вообще никогда больше не останавливаться. Сердце зашлось в таком бешеном ритме, что дыхание сбилось, и я стояла, глотая воздух рваными рывками. Да что ж так страшно то?! Как-будто он идет сюда, чтобы голову мне оторвать.

Полубог остановился в нескольких шагах от меня, улыбнулся и ласково сказал:

– Привет.

Алёна рядом вздрогнула, как от удара током.

– Как ты прошел? У нас охрана, только по пропускам впускают...

– Мне трудно отказать.
– подмигнул Валерий Алёне, и я услышала, как она шумно вдохнула и задержала дыхание.

– Мы договорились на семь.

– Правда? Наверное, я что-то перепутал. У вас же до шести рабочий день?
– обратился он вновь к моей коллеге, а я подумала, что если Алёнка сейчас не выдохнет, то скорую придется вызывать уже ей.

– Дда, - пролепетала, запинаясь, эта предательница.

– То есть Василиса может идти?
– обращаясь всё к ней же спросил полубог.

Алёна, похоже, вообще потеряла дар речи, и лишь кивнула. Зато румянец на её щеках был очень красноречив.

– Нет, не могу, - дойдя до кипения, и теперь планомерно побулькивая ответила я, - у меня остались дела, которые нужно завершить.

– Хорошо, - блеснув ослепительной улыбкой сказал Валерий, - Я подожду.

Он сел на стул для посетителей, удобно откинулся на спинку и стал на меня смотреть. Просто сидеть и смотреть. Так смотреть, как в приличном обществе себе смотреть не позволяют. Думаешь, не смогу работать в такой атмосфере? Ошибаешься. Вот назло тебе с места до 19:00 не двинусь!

– Вам принести кофе?
– спросила Алёна, преданно глядя на этого хама.

Ууууу! Лучше бы ты и дальше изображала немую!

Я плавно опустилась на стул, притянула поближе папку с пакетом документов на заключение договора с новым перевозчиком, и невозмутимо начала вчитываться в тарифы.

Валерий не отводил от меня взгляд, следя за каждым моим движением. Абсолютно не шевелясь. Только глаза неотрывно сканируют моё тело в целом, задерживаясь на каких-то особо интересных ему деталях, в частности.

Перевернула четвертую страницу. Боже! Я же даже не помню, что только что прочла! Но не переворачивать же обратно? Этот демоняка всё поймет, итак еле сдерживает улыбку. Сидит "сама невозмутимость", только глаза предательски поблескивают, выдавая его весёлость.

– Разрешите?
– пропела Алёна, подходя к моему столу.
– Ваш кофе.

Она низко наклонилась, и вырез блузки приветливо распахнулся. Алёна! Блин!

– Благодарю, - мурлыкнул Валерий, и заглянул в глаза Алёнки, потянувшись за напитком.

Чашка меленько задрожала, позвякивая о блюдце.

– Вы очень любезны, - он ослепительно улыбнулся, правда предварительно перехватил из рук Алёны подношение, и противное дребезжание утихло. Очень, надо признать, вовремя перехватил: от улыбки станет мир светлей, а от улыбки Валерия мир некоторых наоборот стремительно померк. Алёна готова была пасть ниц пред его красотой, то бишь в тихий обморок прямо на чистый офисный линолеум. И ходить бы Валерию абстрактно украшенным кофейной гущей, не возьми он эту самую гущу в свои руки.