Мы прошли два квартала и оказались в каком-то кафе. Только здесь я смог окончательно успокоиться и прийти в себя.

Пряча сбитые в кровь кулаки, я смотрел на женщину, сидящую за столиком напротив, и пытался улыбаться. А она смотрела на меня так, словно пыталась что-то прочитать в моих глазах. Точнее, будто видела меня впервые. Потом глубоко вдохнула, и по её лицу пробежала тёплая улыбка:

– Добрый вечер, Виктор Иванович. Какой вы!..

– Здравствуйте, Вера... Сергеевна. Какой же?

– Драчун. Не испугались двоих. Я никогда не видела, чтобы так дрались... жестоко... но спасибо вам...
– и, сменив тон на более мягкий, произнесла, намекая на свежий синяк на лице: - Как вы? Не очень больно?

– Нормально... до свадьбы заживёт, - сказал и запнулся. На меня с благодарностью смотрела не бизнес-стерва, которую все в офисе привыкли видеть каждое утро, не строгая и требовательная начальница - просто красивая русская женщина. И в её взгляде было столько теплоты, что, если бы она сейчас приказала, я готов был для неё пойти на любой подвиг. Нас разделял только небольшой стол. И если бы я захотел, то мог бы коснуться руки Веры Сергеевны. И я очень хотел этого. Но не решался.

– Кофе вам заказать?
– на меня глядели добрые зелёные глаза. Её взгляд был осязаем. Всё это вместе - кафе, мирно болтающие посетители, звук её голоса - производили на меня такое впечатление, будто я оказался в каком-то нереально-счастливом параллельном мире.

– С вами всё в порядке?
– теперь её глаза смотрели встревожено.
– Почему вы молчите, Виктор Иванович?

– Кофе?
– вспомнил я.
– Можно кофе...

Её рука лежала так близко...

Вера Сергеевна подозвала официанта и заказала два кофе.

Потом мы просто сидели и смотрели друг на друга. Мой боевой пыл уже сошёл, уступив место приятной расслабленности мышц после сильного физического напряжения с гуляющим в крови адреналином. Если бы не саднящая боль под левым глазом, постоянно напоминающая о себе, да совсем свежие воспоминания о драке, оставшиеся на кулаках, вечер можно было бы назвать томным. Но всё равно для меня всё складывалось удачно.

– Вы, наверное, занимались единоборствами?
– спросила Орлова.

– Был такой грех в молодости, - признался я. Рядом с такой женщиной мне было приятно чувствовать себя сильным мужчиной.
– А как вы оказались в этом районе, Вера Сергеевна?

– Я теперь живу здесь в одной из новых высоток. Решила сегодня поехать в гости к подруге и вот...
– она замолчала, подыскивая подходящее слово для случившегося. А я, подумав, что неплохо бы поменять тему разговора, а заодно и узнать адрес своей музы, поинтересовался:

– Квартиру купили?

– Да. В предпоследнем доме. На двенадцатом этаже. Взяла кредит и купила. Надоело на съёмной жить. А вы как здесь оказались?

– Выходит, что мой друг Колка Подружный - ваш сосед. Он рядом проживает. Только в крайнем доме. Сегодня мы с Мишкой Дергуновым были у него в гостях - у Кольки жена к маме уехала. Пива попили, футбол посмотрели.

– Давно дружите?
– почему-то мне показалось, что и моя спутница задаёт вопросы не из праздного любопытства.

– С института... уже давно.

– Вы жестокий?
– неожиданно спросила Вера Сергеевна.

– Жестокий?
– удивился я.
– Нет. Скорее, азартный...
– я с сожалением кинул взгляд на часы на руке: давно нужно было быть дома - у маминой сиделки свои дела и своя семья.

– Вас кто-то ждёт?
– Орлова напряглась - видимо, неправильно истолковав моё беспокойство. В её глазах появился настороженный вопрос.

Края её расстёгнутой куртки разошлись, и моему взору предстала кофточка с довольно откровенным вырезом на груди. Я с трудом сглотнул слюну и быстро отвёл взор, поймав себя на том, что так по-мальчишески смотреть на женщину в мои годы несолидно, и почувствовал давно забытое смущение и одновременно удовольствие от вида её ладной фигуры. Расставаться совсем не хотелось.

– Да, обещал быть дома... там мама... волнуется...
– протянул я, думая о своём.
– Сейчас перезвоню и постараюсь всё решить.

Я достал мобильный телефон и набрал номер сиделки. Гарантировав двойную почасовую оплату и выслушав её недовольное ворчание, я убрал телефон и посмотрел на Орлову.

– Ну, вот. Пара часов у нас точно есть. Надеюсь, вы никуда не спешите.

– Нет. Мои родители далеко...

Потом мы пили кофе и ели мороженное. Хотя за два часа так и не успели поговорить о главном, ничего нового не узнав друг о друге. Я так и не решался начать очень важный для меня разговор, как и не решался дотронуться до её руки, убеждая себя каждую секунду - вот сейчас, сейчас я обязательно скажу ей о своих чувствах.