— Вот, уже есть что обсудить, — удовлетворенно заметил сержант, обращаясь к Граббе. — Сутки повоюют и вообще привыкнут, а через двое в ритм войдут, и тогда только держись.

— Они уже не меньше чем ветераны. — Граббе улыбнулся, обнажив крупные, крепко сжатые зубы.

Олегу эта улыбка напомнила оскал черепа, но неприятной не показалась. И вообще чем дальше, тем больше ему нравились эти простые и надежные люди. Они не лицемерили, не искали легкой наживы или персональной выгоды. Они жили и умирали. И то и другое они делали достойно. И больше им ничего не было нужно ни от жизни, ни от смерти, только сохранить собственное достоинство.

Да и «ополченцы» уже не выглядели перепуганными обывателями, которые невесть как попали в жуткую переделку. Несколько часов жестокой борьбы изменили их до неузнаваемости. Причем, как ни странно, в лучшую сторону. По крайней мере Олег чувствовал себя именно так. Он будто очистился от чего-то наносного, ненужного…

Сполохов уже привычно сел рядом с Тараном. Потихоньку внутри взвода начал формироваться «офицерский костяк». Командир, его заместитель Граббе и доктор. Плюс Петровичев в роли взводного старшины. Люди, без которых взводу не быть боеспособным подразделением.

— Господин сержант… — начал было Олег, но Таран поморщился и махнул рукой. Смысл жеста был понятен: «формальности в сторону». Сполохов кивнул. — Вокруг летающих роботов было силовое поле?

— Похоже, что так. — Сержант потер подбородок. — Только не спрашивай, велись ли в армии такие разработки и чем стреляли эти самолеты, я такого никогда не видел и ни о чем подобном даже не слыхал.

— Ладно, но почему они нам помогли?

— Может, Дэвис постарался? — наконец-то разжал зубы Граббе.

— Я на связи! — тут же откликнулся марсианин. — Нет, летающие роботы в моем арсенале не значились. Я думаю, они просто проходят параллельные испытания. Торопится почему-то командование…

Мысль была интересной. Трое «офицеров» переглянулись.

— Что-то они на связь не выходят. Штаб-то мы захватили. Пора уже новую вводную нам давать.

— Отдохнуть дают, — предположил Сполохов. — Кстати сказать, я бы попил и перекусил.

— Да, не мешало бы, — согласился Граббе.

— Если найдем что-то. — Сержант указал на двери вспомогательных помещений. — Петровичев! Назначаю тебя дежурным по кухне. Пошарь там, в кладовых…

— Вам следует продолжать наступление, — неожиданно проскрипел комп-координатор в непривычной тональности.

Олег насторожился. Остальные воины тоже замерли, прислушиваясь.

— Командование, — одними губами шепнул Таран, затем кашлянул и добавил с нормальной громкостью: — Штабной бункер взят, и теперь у нас привал. Имеем мы право немного отдохнуть?

— Нет. Продолжайте наступление. Цель — главный управляющий компьютер робопехоты и авиации. Задача — найти его и нарушить взаимодействие робопехотных подразделений.

— Чтобы друг в друга стреляли, как та авиация? — уточнил сержант.

— Только дезорганизовать. Приступайте.

— Экономите, — усмехнулся Таран, — это правильно. Не ровен час наши прилетят, задницы вам надрать, так нечем ответить будет.

Командование оставило реплику сержанта без комментариев, а вот Олега она заинтересовала.

— Думаешь, все-таки не наши тут распоряжаются?

— Думаю, нет. Слишком непонятно они себя ведут, не по-военному и вообще не по-людски… Или тут всем компы распоряжаются, или нелюди какие-нибудь.

— Пришельцы, что ли? — Сполохов недоверчиво усмехнулся. — Ты серьезно?

— Ну. — Таран загадочно покосился на ефрейтора Граббе.

Олег был готов поклясться, что на секунду их лица приобрели особое выражение, как у людей, посвященных в некую профессиональную тайну. Обычно такие гримасы означали, что человек глубоко верит в нечто недоказуемое и потому настолько же глубоко заблуждается.

Впрочем, чем Галактика не шутит? Особенно если присмотреться к ней повнимательнее…

Экстренное совещание Колоний затягивалось. Представители пятнадцати планет, двадцати двух крупных поселений на планетарных спутниках, девяти космических городов и множества станций заседали в Народной Палате планеты Юнкер уже пять часов, но до сих пор не смогли сформулировать главную мысль постановления. Она должна была выразить негативное отношение Колоний к инертности Наций, но в то же время звучать достаточно корректно. Чтобы у центральной власти не было повода обвинить Колонии в сепаратизме. Впрочем, если говорить откровенно, вряд ли Стокгольм как-то отреагирует даже на самый жесткий вариант постановления. Собрание не имело официального статуса, поскольку проходило не в Совете Наций на Земле, а в Народной Палате Юнкера и на нем не присутствовали официальные лица. Никого из верховного правительства и даже просто с Земли или Марса. Только колонисты.