— Невозможно работать, — Денис отъехал в кресле от компьютерного столика. — Перерыв.

— Надо было Янека откачивать, — Аслан хмуро взглянул на Баркова. — Он художник был, глаз наметанный, а я…

— Янек тоже ничего бы не смог, — возразил Саша. — Это специальная маска. Но ты его все-таки узнал, по каким приметам?

— По взгляду, манерам, жестам… — Аслан пожал плечами. — По общим, короче.

— Ну что ж, придется подключить тебя к делу по полной программе.

— И сколько скинете?

— Ты должен больше.

— Понятно, — Бороев потянулся, разминая затекшую спину. — Напросился на свою голову.

— Ты сам сказал — дело принципа. Чем он тебе не угодил?

— Мелочи, — Аслан заложил руки за голову и покачался в кресле. — Он меня чуть не взорвал вместе с тем корытом.

— В Черном море?

— Ну да. Вы по нему ракетой шарахнули, а он, гад, бросил меня. И Семенова тоже. Босс, правда, еще до взрыва загнулся, а я за борт и вразмашку к берегу. И это с дыркой в животе! Едва успел. Короче, должок за этим Главным.

— Ясно, — Барков направился к двери. — Если все-таки получится портрет, сразу мне сбросьте, время дорого.

— Сбросим, — пообещал Денис. — Если получится. Пока у нас сплошные гоблины выходят.

Аслан хмыкнул.

Саша оставил «художников» в покое и отправился в другое крыло большого коттеджа, в столовую, ставшую на время оперативным штабом. Появился он вовремя, Владислав как раз подводил краткие итоги дня.

— Ситуация такова: центральный офис в М-СИ-ТИ блокирован ОМОНом и другими подразделениями спецназначения. На нашей стороне только мы сами и Европол. ФСБ соблюдает нейтралитет, но в сложившейся ситуации это больше выгодно «клубу», чем нам. Наемники затаились, но я опасаюсь, что ненадолго. Судя по всему, разведка у них работает хорошо.

— Думаешь, могут наведаться сюда? — спросил Николай Николаевич.

— Вполне. У меня есть подозрение, что им помогают. Возможно, кто-то из наших или же люди из «клуба».

— Они знали, что Александр улетел на «вертушке» с места крушения поезда, но не знали, куда он летит, — Николай взял многозначительную паузу. — Значит, они полагаются только на свои силы. Шофер грузовика проследил за Сашей, из кустов и доложил своим, а они сделали выводы и ошиблись. Будь у них на связи стукач из «Невода», он бы подсказал, что «вертушка» полетела в сторону пригорода.

— Логично, — согласился Барков. — Валуев работает автономно. Однако это не значит, что он не в состоянии вычислить нашу резиденцию.

— Думаешь, Аслан мог переметнуться по заданию Валуева? — насторожился Добрецов. — Наводчик?

— Не исключено, хотя, мне кажется, абрек чист.

— Сколько волка ни корми… — подал голос Климов. — Вы как знаете, а я ему не верю.

— Мы тоже не верим, Вася, — сказал Владислав. — Но пока он больше полезен, чем вреден.

— Чем?! — Вася упрямо помотал головой. — Наплел вам небылиц, а вы и растаяли? Он уже три часа сидит там, с Дэном, а до сих пор ничего не нарисовалось. Точно вам говорю, время тянет. Ждет, когда дружки подкрадутся. А как начнется заварушка, он тут же за нож схватится. Чеченец же. У них привычка резать русских в крови. Со времен имама Шамиля и еще на триста лет вперед. И никакие амнистии их не исправят, хоть каждому по домику в Калуге подарите.

— Василий, прекрати пропаганду, — строго проронил Добрецов.

— Да пожалуйста! — Климов махнул рукой. — Только потом не говорите, что я не предупреждал.

— Вася, не кипятись, — сзади к Климову подошла Тома и положила руки ему на плечи. — Я знаю Аслана лучше вас всех. Он не хитрец, он горец. В бою он способен на любое коварство, но в обычной жизни — нет.

— А у нас кругом сплошной бой, война без линии фронта! — резко возразил Климов. — И твой горец играет роль батальонной разведки. Так что, хитрец он по жизни или нет, вопрос шестнадцатый. Наведет дружков — мало нам не покажется!

— Климов! — Владислав Валерьевич несильно хлопнул по столу.

— Молчу, — Вася демонстративно отвернулся. — Вы все равно никогда меня не слушаете. А потом жалеете.

Николай Николаевич что-то ему ответил, но Барков неожиданно для себя переключился на общение с «Соколом» и, чем закончилась эта эмоциональная беседа, не услышал. Биокомп уловил опасность, но снова, как и в Марселе, повел себя довольно странно. Он ничего не говорил о степени опасности и не локализовал источник. Будь «Сокол» человеком, он бы наверняка неуверенно мямлил: «Вроде бы что-то не так, но я не ручаюсь, хотя, кажется…» — и так далее. Повторный сбой в охранной программе биокомпа мог свидетельствовать лишь об одном: «Сокола» пытались глушить М-станнером. С приличного расстояния, малой мощностью, но этого было вполне достаточно, чтобы исключить его из списка охранных систем резиденции. А между тем именно «Сокол» этот список возглавлял. Все прочие компы и цепи сигнализации работали только «в полный контакт», когда нарушитель пересекал периметр. То есть заранее предупредить о нападении не могли. Был еще «Невод», но в случае с наемниками этот вариант мог не сработать.

Саша на всякий случай проверил спутниковую картинку. Подозрительных целей в радиусе пяти километров от секретной дачи он не обнаружил. Барков переключился на диспетчерскую сеть аэрополиции и проверил воздушную обстановку. В воздушно-транспортных потоках тоже не было ничего особенного. Возможно, больше, чем обычно, патрульных «вертушек», но в это время на шоссе как всегда проходили «большие гонки», и лишние вертолеты дорожной инспекции выглядели уместно.

Барков приказал «Соколу» подключиться к охранной сети резиденции. Все видеокамеры работали нормально. На территории и поблизости царила тишь да гладь. И все же что-то было не так. «Сокол» проверил центральный компьютер объекта. Почти никаких зацепок. Почти. Саша приказал биокомпу открыть программу управления камерами. С ее помощью можно было произвольно менять угол поворота, фокус, светочувствительность и прочие параметры наблюдения. Оказалось, что камеры южной стороны настроены немного иначе, чем все остальные. Они недоворачивали к западу примерно пять градусов. Эта минимальная на первый взгляд ошибка приводила к тому, что из зоны наблюдения выпадал небольшой, но вполне достаточный для незаметного приближения к резиденции сектор. Саша исправил ошибку и тут же вернулся к реальности.