– Мимо на машине проезжал, когда он их снимал, рядом с шашлычной! Там и отель есть поблизости – комната на час!

Бронислава молча уставилась на него, не веря: Калужкин? Калужкин и проститутки?

– Ну а чего? – осклабился Коля. – Тоже мужик. Припирает, наверное. Не все ж над микроскопом сидеть! И Шварц ваш, анахорет анахоретом, а небось…

– Не смей, – тихо сказала ему Броня. И он резко замолк, такая ненависть слышалась в ее голосе. – Никогда не смей ничего говорить про Шварца, понял?

– Понял, – сказал опешивший Коля. – Ты, это, не заводись, а?

Броня кивнула и, резко развернувшись, стала подниматься по лестнице.

Екнуло сердце – почему она не рассказала Калужкину о том человеке в кожаной куртке? И о сейфе. Но она все не могла решиться.

Два часа назад Маша подъехала по адресу, указанному в банке данных ГИБДД, – телефон не отвечал, а на звонок в дверь открыла весьма помятая дама в одном нижнем белье.

– Чего? – сказала она, ничуть не смущаясь и зевая во весь рот.

– Добрый день. – Маша представилась. – Я ищу владельца серой «девятки». – Она сверилась с записями и назвала фамилию и номер: – Кен И. В.

– Ну, я. – Баба снова зевнула, показав ряд давно не леченных желтоватых зубов. – Моя машина. Я – Кен Ирина Викторовна.

Она не сделала никаких попыток пропустить Машу внутрь, но, глядя на хозяйку, Маша не стремилась оказаться в квартире. Пожалуй, можно продолжить и на лестнице.

– Два дня назад около двадцати трех часов вы были в поселке Тихнево?

Женщина громко втянула носом воздух:

– Как? Тихнево? Не, не слыхала. – А потом кивнула: – Так это Максимка мой, наверное, катался.

– Муж?

– Не. Сын. Права есть, доверенность. Чего?

– Я могла бы с ним сейчас поговорить? – Маша вновь сделала шаг в сторону квартиры, но женщина даже не попыталась посторониться.

– Так его тут нету. Он с Таськой, подружкой своей, живет. В Бибирево, рядом с прудами.

Подружка Тася действительно жила в панельном доме рядом с прудами. Дверь она открыла сразу: полненькая девочка, россыпь мелких прыщиков по круглому личику, кривоватые зубы, но улыбка – милая, с ямочками.

– Здравствуйте, – пропустила она Машу внутрь небольшой «двушки» – триумфа «Икеи», обставленной от и до дешевой мебелью. В квартире было душно, пахло борщом. – Проходите в нашу комнату. – Она показала Маше на комнату справа, всю увешанную плакатами на тему фантастического Средневековья: какие-то рыцари, лучницы в набедренных повязках, женщины в черных покрывалах, из-под которых таинственно блестели подведенные глаза. И тут же – мягкие игрушки: мишки, собачки, подушка в виде черепахи. Маша улыбнулась про себя. Сколько ей все-таки лет?

– Девятнадцать, – кивнула девочка. – Я знаю, что выгляжу моложе. У меня постоянно паспорт проверяют.

– Значит, вы с Максом здесь живете? – Маша присела на плед, стараясь не нарушить ряд плюшевых зверей.

– Ну да. У меня родители – не тролли. Они бригада – ремонты в квартирах делают. Мать малярит, а отец – плиточник. К Максу хорошо относятся, жалеют. Говорят – что вам по подворотням шататься? Давайте уж как-то нормально, дома.

– Вы учитесь, работаете?

Девочка потупилась:

– Я – нет. Я по дому – убираю, готовлю. А Макс подрабатывает на машине.

– Ясно. Значит, это вы с Максимом приехали в Тихнево и застряли.

Тася осторожно кивнула.

– Как вы там оказались?

Тася облизала губы:

– Ну как? Катались.

– Ночью? Под дождем? – подняла бровь Маша. Она не верила, что эта девочка участвовала в убийстве, но что-то она явно скрывала.

– А что, нельзя? – Тася пожала плечами.

– Нет, Тася, нельзя. Вы куда-то ехали и заблудились? Куда, к кому?

Тася молчала. Маша вздохнула – ну что с ней будешь делать?

– Тася, рядом произошло убийство. Если нужно будет, мы опросим каждого обитателя этого поселка, да и соседних тоже. На нескольких домах стоят камеры наблюдения, – решила соврать она. – Как только наши оперативники отсмотрят весь объем материала, мы сможем быстро выяснить правду. Но я очень прошу вас сэкономить мое время и силы.

Тася подняла на нее испуганные глаза:

– Мы к Надьке поехали.

– К какой Надьке? – не сразу поняла Маша.