– А что? Было бы неплохо! Я люблю леденцы, – смеется Маша.

– Пойдем тогда в буфет, пока действо не началось, голодный ты мой малыш! – Димка поднимает Машку с кресла и направляет в сторону выхода, где в широком дверном проеме уже видна длиннющая очередь за бутербродами с рыбой и шампанским.

– Интересно, почему в театре всегда так хочется есть? Ведь не вкусно же, да еще и дорого! И ты это прекрасно понимаешь, но все равно каждый раз стоишь в очереди и глотаешь слюнки!

– Видимо, твой организм глуховат: ты говоришь ему, что идешь получать духовную пищу, а он слышит только второе слово!

– Ах ты! – Машка принимается бить кулачками по твердым и пушистым от свитера Димкиным плечам.

– Ты что же, гад, обижаешь девушку? – гневно произносит сзади бас, и в челюсть не успевающего среагировать Королькова «прилетает» мощный кулак.

– Ой! Вы что?! Шпана! Он не обижал меня! Это мы так шутили! Мы же вместе! – оглушает Машка Димкиного обидчика фразами на уровне ультразвука.

– Как ты? – наклоняется она к приподнявшемуся на локтях и почему-то улыбающемуся спутнику.

– Отлично! Мы же вместе! – хитро прищурившись, повторяет Димка вылетевшую у Маши реплику.

Маша тоже улыбается и тут же закусывает губу, превозмогая дикое желание, прямо сейчас, несмотря ни на что, поцеловать его…

– Ты… это… прости… Я думал, ты ее чем-то расстроил… – Димкин обидчик протягивает огромную руку, помогая ему подняться и разрушая возникшую между ним и Машей магию.

– Ты все испортил, – скрежещет зубами Корольков.

«Спасибо тебе, мужик! Я чуть было не совершила самую большую в жизни глупость…» – думает Машка.

– Я так понимаю, с Димкой у тебя все хорошо? Было. До настоящего момента. А теперь что-то случилось, – слышит Машка в трубке насмешливый голос Олеськи.

– С чего ты взяла?

– Ну, так ты неделю не звонила! А мы же подружкам когда звоним? Только когда все плохо. Вот ты и позвонила.

– Ладно, права. Прости, – улыбается Маша. – Все так и есть – было хорошо, а теперь плохо. Точнее, теперь тоже хорошо, но есть проблемка.

– Выкладывай.

– Я влюбилась. Реально. Он вроде тоже неровно дышит…

– Где ты такое выражение откопала? – хихикает Олеська.

– Блин, не сбивай меня!

– Ну, ну…

– Ну что «ну»? Я уже пару раз его чуть не поцеловала! А ты сама понимаешь, что это – пипец! А завтра будет двойной пипец…

– А что у тебя завтра?

– Он пригласил меня к себе в бассейн. Ну, туда, где он ребят тренирует. Но только ночью. Он с администратором договорился, взял ключи. Мы будем вдвоем. Вода, огни, ночь… В общем, сама понимаешь…

– Ого! Да он молодец! Если завтра у вас ничего не будет – он все поймет.

– Что?

– Ну, явно не то, что есть на самом деле! А то, что он тебе безразличен или, что еще хуже, противен!

– Только не это! – стонет Машка. – Что же делать?

– Либо не ходить совсем, сказать, что заболела. Но это очень подозрительно. Да и не спасет – он примчится к тебе с апельсинами, и от поцелуя тогда точно будет не отвертеться.

– Почему? Я скажу, что боюсь его заразить!

– А он скажет, что второй поцелуй вылечит его лучше всяких лекарств…

– Ладно. Либо не ходить, либо что?

– Либо идти, но… в самый ответственный момент вам что-то должно помешать…

Горят всего несколько боковых ламп, от них по воде бежит световая дорожка, невероятно похожая на лунную. Сильные руки Димы держат Машку за талию, губы исследуют ее гладкую мокрую кожу от лопатки до мочки уха. «Держаться, держаться», – стонет про себя Машка, чувствуя нетерпеливое Димино дыхание и горячие губы, покрывающие поцелуями ее глаза, переносицу, ямочку над губой…

Внезапно боковые лампы гаснут. В кромешной темноте Машка слышит чертыханье любимого и всплеск воды, говорящий о том, что Димка уже на бортике.

Через пару минут «лунная дорожка» снова на месте.

– Такое ощущение, что кто-то тупо переключил рычаг подсветки! – Димка с разбега прыгает в воду, – Замерз, малыш?, – и крепко обнимает Машу, которая в самом деле немного дрожит. На этот раз путь Диминых губ короче – мочка уха, щека, уголок губ… Вдруг Маша издает странный вскрик и тычет пальцем куда-то за спину Королькова. Он оборачивается и видит, как по центру бассейна всплывает аквалангист.